Александр Артамонов - Комиссар, или Как заржавела сталь…

На генеральском столе возлежала не солдатская снедь – «привалившаяся радость»: ржавый лучок, жёлтый укроп-пучок, прогнившая сладковатая картошка, килька в томатном соусе «Завтрак туриста», а «целлофано-скатертный самобран от Хоттабыча». Торт «Птичье молоко», шедевр кондитерского «дэффицита» того времени, нарезка финской колбасы «Салями» для новогоднего праздника, шпроты «Рижские», свежие помидоры и огурцы, экзотические фрукты бан-наны!.. «Да-да! Бан-наны!.. Это сейчас для вас, друзья, "дуруглополы" из Гваделупы не экзотика!.. А тогда бан-наны!..»

– Как звать тебя, джан?.. – прервал моё восхищение и дал возможность закрыть рот солдат Кульмандиев.

– Александром величать… Можно Сашкой… – И протянул руку для пожатия…

– А как вас бают?!

– Ча-а-во?!

– Ну величают… зовут по имени?!

– А-а… Вай, колумдыкин ёськин кот!.. Василькова Васей, значит… А меня Мишей, значит… По-нашему не выговоришь… Садись к столу, кушать будем, музыку слющать будем…

И тут же включил магнитофон с индийским шансоном Болливуда… При этом шея и задница замотались в такт музыке, гремя многочисленными ключами, которые висели у него на поясе…

– …Раньша мы ели, чтоба служить… А теперя служим, чтоба есть! Кущать!.. – многозначительно-философски, с поднятым пальцем кверху, произнёс Васильков…

– Нормальный ты мужик, Вася!.. Я, может быть, даже водки с тобой бы выпил!.. – тостом объявил я, аппетитно разглядывая сервированный стол… – Сейчас очень, по-вашему, хочу кущать… А по-нашему – благодарственно жрать!..

Болливудская музыка лилась из старенького катушечного магнитофона марки «Иней». На столе, как по волшебной палочке, появилась бутылка армянского коньяка… Раздавив «тройским войском» две бутылки армянского, я после бессонной ночи перестал различать своих помощников… путал Васю с Мишей, и они, бормоча и отплёвываясь, стали немного обижаться… На что я «мирительно» произнёс: мол, какая вам разница?! «Я что, расист какой – вас различать?!»

Осушив последнюю рюмку и оглядев пустой стол с остатками объедков, я менталитетом «Винни-Пуха» поддерживал разговор с охмелевшими ключниками…

– Конечно, нашу пензенскую самогонку с чесноком на карбиде или на курином помёте не сравнить!..

– Лючший человек – это Конь!.. – не слушая меня, с гордым завываньем произнёс Кульмандиев… – Сащя!.. Я ведь твой друг?! – И полез слёзными объятиями целоваться…

– Махмуд! То есть Миша! Ещё пару таких друзей – и врагов, бл…, не надо!.. Ну, давай, ставь чай с огурцами – и на боковую… Да!.. И отведите меня в мою художественную мастерскую, не спал я в части всю ночь!..

Очнулся я на строительном топчане и не понял, то ли вечер, то ли ночь такая светлая. «Лучше белые ночи, чем чёрные дни… – сразу же в испарине вспомнил про своё ответственное задание… – Сколько же сейчас времени?..» Вышел из мастерской и направился к каптёрке ключников…

В сторожевой комнате на широкой лавке-лежаке дрых Кульмандиев…

– Миша, привет!.. Сколько сейчас времени?..

Ключник нехотя повернулся на лавке ко мне лицом и трубочными губами ответил:

– Обэт, джан Сащя… Хорощё выглядишь…

– Какой обед?! Что я, час спал?!

– Нет, Сащя… Спаль ты сутки… Хорощо спаль…

– Почему не разбудили?! Нам же стенд рисовать!..

– Лисовать тебэ, джан…

– Так шкуру со всех троих снимут!.. Вам же капитан приказал помогать мне!..

– Приказаль, показаль, облибызаль, целовать даваль… – бормотал Кульмандиев…

– Чего даваль!!! – в бешеной злобе закричал я…

– Чего кричищь, Сащя-джан?! Садись, чай пей, белий булка с маслом, кольбасой… Не будили?! Слядко спаль ты!.. Нину во сне вспоминал… Как будто щупаль…

– Казак и во сне шашку щупает!.. – прокричал я… – Ходить можешь, Мамед?!

– Мищя… – поправил он.

– Можешь, спрашиваю, Мища?!

– Могу, Сащя! А что?!

– Так вот, ходи на х..!

– Ви, рюськие, толька одна эта дорог хорошо знаете… – с обидой в скулящем голосе ответил Кульмандиев и отвернулся к стенке…

Я закурил…

– А где якут?..

Ключник обидчиво молчал… но, выдержав паузу, ответил:

– Вася калым клиент… На Старом Арбате… Сейчас придёт…

– Какая калым клиент?! Какой Арбат?! Не понял!..

– А тебэ сичас и понимать ничего не нужно!.. Послужишь на объекте… разберёшься, поймёшь… И про Гоголь-моголь бульвар… вечером деньга, утром стулья…

Ничего смыслового из его азиатского диалекта я так и не выяснил…

Лишь позже я узнал, что на фоне острейшей нехватки стройматериалов многие жители окрестных бульваров и улочек приобретали дефицитнейший дубовый паркет, панели, двери, плинтуса из красного дерева, чешскую и немецкую сантехнику, элементы художественного декора у солдат стройбата с возводимого Генштаба. Товар выносился через коммуникационные коллекторы, далее через колодцы на тротуарах улиц, заранее оговорённых в сделке, и к условленному времени. Трассы коллекторов барыги в солдатской одёжке знали, как партизаны Одессы свои многокилометровые катакомбы…