Лора Дан: Лучи солнца играли в серебре воды… рассказы, миниатюры, этюды, эссе

Несколько раз родители пытались убедить маленькую девочку в том, что шубы носят зимой, а для ночного отдыха существуют подушки и одеяла, но маленькая девочка была своенравной (а, может быть, это стоит назвать капризом!) и всё – равно брала шубу с собой в кроватку. Наверное, шубка напоминала ей об апельсинах, которые она очень любила.

Маленькая девочка так и говорила: «Моя апельсиновая шубка».

Африканца она укладывала слева от себя, шубку – справа. Почему она любила эту игрушку – неизвестно. Маленькая девочка никому об этом не говорила.

Примерно в возрасте шести лет она «познакомилась» со всеми буквами и начала писать. Она писала обо всём, что видела: что делает папа, что делает мама, что происходит на улице и многое-многое другое. Буквы располагались в разные стороны, без пробелов и знаков препинания. Её это не волновало.

Ещё маленькая девочка умела рисовать.

Все рисунки и все свои записи она дарила отцу. Не скрывая искренних чувств, она была без ума от него. Он ей казался серьёзным и добрым. К тому же отец отвечал на все её вопросы. Чтобы полюбить человека, ей этого было достаточно.

К сожалению, вскоре дружба «треснула по швам». Отец говорил, что в жизни не встречал таких своенравных детей. А ей хотелось всего лишь высказать своё мнение по поводу тех или иных обстоятельств.

Два или три скандала и привязанности как не бывало. Тогда маленькая девочка поняла простую житейскую мудрость: как ни старайся, сколько ни дари своих собственных рисунков, а мужчин понять невозможно.

И маленькая девочка замкнулась в себе.

С каждым годом её внутренний мир делался более красочным, солнечным и тёплым, и маленькая девочка была счастлива находиться в своём внутреннем мире.

Взрослея, она не переставала искать Понимания и Теплоты, но сталкивалась с тяжёлыми испытаниями: нуждой, Смертью, Предательством.

Маленькая девочка уже стала большой и постигала много истин, наблюдая и размышляя. У неё был пытливый, любознательный ум и много Чистой Веры, которая помогала ей держаться, даже когда маленькая девочка была слишком одинока.

Испытания сделали теперь уже большую девочку мудрой. Вдохновение посещало её.

И она писала.

Большая девочка была уже взрослой женщиной, когда пришло время Чудес и ей вручали престижную премию в прекрасном зале.

Премия была международной, и вручал её француз африканского происхождения. Увидев его, взрослая женщина улыбнулась, вспомнив свою любимую детскую игрушку.

Ей вручили серебристый конверт, букет белых роз, а на плечи председатель жюри накинул апельсинового цвета палантин, искрящийся в свете прожекторов. В этот момент взрослой женщине нужно было говорить речь, и вдруг она почувствовала, насколько это трудно. Раньше ей казалось, что те, кто получают премии, лукавят перед микрофоном, дескать, нам очень трудно говорить.

Говорить было, действительно, трудно. Даже невозможно. У неё была заготовлена речь, но какое там! Она едва сдерживала слёзы.

Анри-Клод (француз африканского происхождения) улыбался ей своей белоснежной улыбкой, а взрослая женщина поняла, что все «заготовки» – глупость и нужно говорить совсем другое.

Она подошла к микрофону, призвав на помощь всю свою выдержку, поблагодарила жюри и начала речь: «В детстве у каждого из нас были мечты, но существовали препятствия, которые всячески мешали их осуществить. Из-за этого многие люди останавливались. Всю свою жизнь я искала Понимание, Теплоту и Гармонию, и я это нашла. Мне хотелось всего лишь говорить людям о том, что мир полон РАДОСТИ и СВЕТА, и от нас зависит, каким он будет. Детские мечты (даже самые смелые) могут стать реальностью. Но для этого нужно трепетно соблюдать всего лишь одно правило – СЛУШАТЬ СВОЁ СЕРДЦЕ».

– Берта, сколько можно звать? Оставь ты в покое эту бабочку! Опоздаем на поезд!..

Мать подхватила дочку за руку и направилась к поезду. У вагона стоял мужчина и смотрел по сторонам. Было видно, что он очень встревожен.

– Алекс, мы здесь! – мать девочки подбежала к мужчине и, тяжело дыша, произнесла, – успели!..

– Что на этот раз? – спросил Алекс, поднимая девочку на ступеньки вагона и, буквально, почти на ходу, вскакивая после своей жены в вагон.

– Бабочку рассматривала, еле оттащила он неё! – женщина стояла в тамбуре и, поглядывая на дочку, укоризненно говорила, – нам же надо всё рассмотреть, да, Берта! Усики, крылышки…

– Мамочка, она такая… такая великолепная, – Берта чувствовала себя виноватой, – папочка, скажи, бабочки очень красивые!..