Кирилл Ламповед - Моя первая книжонка. (Чего многие из вас никогда не напишут)

Я прошел весь бульвар, за ним, через дорогу, возвышался белый храм с золотыми куполами, а еще дальше – начинался Патриарший мост, который тянулся через Москву-реку, Болотный остров, Водоотводный канал и заканчивался рядом с «Музеоном». Туда мне и нужно. Мост всегда был переполнен людьми, даже в будни, а особенно по субботам: широкий и длинный, он по совместительству был замечательной смотровой площадкой. С него открывались хорошие виды на город. Слева Кремль, большой и величественный символ нерушимости и силы власти, гордость патриота, страх для врагов и красивая фотка для всех остальных. Справа «Красный Октябрь». Когда-то один из главных кондитерских заводов страны, красный кирпич, большая вывеска и множество сладких воспоминаний. Ныне его постигла судьба большей части заводов Москвы. Промышленность стране не нужна. Теперь тут «арт-плейс», усеянный клубами, маркетами, школами, где проводятся воркшопы, и прочими «модными» вещами. Иногда там бывает весело, но чаще чувствуешь, что ты ошибся вселенной и твой мир в какой-то другой реальности.

Проходя по мосту, я решил остановиться и насладиться видом. А заодно еще и покурить. Не знаю по какой причине, но в моей голове есть четкая установка, что курящий на ходу человек выглядит хуже, чем стоящий. Мало кому удается курить по дороге и при этом хорошо выглядеть. А вот красиво стоять с сигаретой большого труда не надо. Забивая себе самокрутку из табака со вкусом чернослива, я думал о книге. Написать ее сложнее, чем казалось вначале. Мало красиво излагать свои мысли на бумаге, нужно еще насобирать этих мыслей на целую историю и расставить их в нужном порядке. Одна к одной. Без промаха. Как сделать историю интересной, а главное – цельной, единой? Кстати, Е – единство. Ха! Как легко у меня получается сочинять эти слова! Так я быстро приду к успеху. Единство хорошей истории и персонажей. Продуманных персонажей, со своими эмоциями и историей. Осталось понять, где их взять.

Пока я забивался, рядом со мной появился незнакомый мужчина. Потрепанный и побитый, лет пятидесяти. С ямочками на лице. Настоящий пьянчуга. На нем было длинное распахнутое пальто, такое же потрепанное, как и он. Глаза не выражали никаких ярких эмоций. Он смотрел на меня, а я смотрел на него и молча продолжал забивать. Когда сига была завернута и оставалось просто положить ее на губы, он обратился ко мне.

– Уважаемый, а не найдется ли закурить? Я, – лицо расплылось в улыбке, оголившей полусгнившие зубы.

Ну конечно, чего еще стоило ожидать? Обычно я церемонно говорю, что у меня нет сигареты, но в этот раз поступил иначе. Молча протянул бродяге свою забитую самокрутку, а сам принялся забивать новую. Похлопав по своим карманам, он спросил, есть ли у меня зажигалка. Из джинсов я извлек коробок спичек и протянул ему. Обратно брать отказался и достал из рюкзака зажигалку. Гигиена.

– Ай, спасибо. Спички – вещь полезная. Я-я-я. Добро должно возмещаться! Вот тебе от меня подарок, – он достал из внутреннего кармана пальто маленькую потрепанную книжицу. Евгениус Брод «Как я не спился и написал это».

– Что это такое?

– Подобрал на ништяках. Выглядит ничего. Я. (Он и правда вечно говорил это поганое «я». Прям без остановки. Я.) В букинистическом за нее, наверно, рублей двадцать дадут, я, но мне кажется, что тебе она нужнее. Забирай, мне не жалко.

Деваться было некуда, пришлось протянуть руку и взять книжку. Не гигиена.

– Спасибо, – ответил я и, не зная, что делать, убрал книгу в рюкзак.

Я ожидал, что после получения сигареты он пойдет по своим делам. Однако незнакомец явно нуждался в общении – он облокотился на перила моста и спустя пару минут начал беседу.

– Меня Пашка зовут, я, а тебя как? – он протянул мне свою морщинистую руку с облупившейся кожей.

Изобразив, что не могу ее пожать, т. к. держу сигарету, я ответил:

– Я Кирилл.

– О, прям как тот, кто алфавит к нам принес. Слыхал о таком?

– Конечно. С ним еще Мишка был, они на двоих грамоту и толкали.

– Аха-ха, Мишка… я… – мой новый друг залился искренним смехом, перебивающимся мокротой, забившей его прокуренные легкие. – Знал я одного Мишку. Тоже толкал. Его при Ельцине посадили, так и сидит. Теперь у него своя грамота, не нашенская, – очередная пауза. – Кстати, отгадай загадку. Чем ворон похож на письменный стол?

– Уже было, дядя. Там в ответе должна идти английская игра слов про заметки/звуки и плоскость/тупость, но моего знания английского сейчас не хватит, чтобы ответить на это.