Мария Дарская: Источник света для убийцы интернета. Повесть

***

Концерт группы Parfume в ОГИ получился немного скомканным – Ромка сильно волновался, налажал кое-где, но все равно его друзья и преданные фанаты вопили от восторга. Особенно бурно они встречали «Крови одной»… А потом наша дружная компания из десяти человек, покутив в ОГИ, долго кружила по ночной Москве. Мы успели поесть суши в ресторане «Этаж», попить кофе в «Кофе хауз», а потом почему-то оказались на Чистых прудах. К тому моменту нас осталось уже пятеро – Рома с гитаристом Лешей и барабанщиком Сашей Бородой, я и Саша Пасторов, барабанщик из родственной группы «Кайф». Потом неожиданно мы встретили еще ребят из Воронежа, которые приехали в Москву чуть ли не автостопом. Они сбегали за красным полусухим вином в ближайший магазин и веселье продолжилось по новому кругу. Как обычно, стали выяснять, кто круче. Ромка разошелся не на шутку и стал бить себя кулаком в грудь со словами:

– Я – мистер Парфюм! Я пишу самые классные песни, и вообще я самый талантливый во Вселенный! А это моя любимая женщина, самая красивая во Вселенной! – он стиснул меня в объятиях так, что стало трудно дышать.

Тут Саша Борода зачем-то пошутил:

– Если ты такой крутой, Ромуль, слабо тебе искупаться в Чистых прудах?

– Легко! – Ромка, покачиваясь, направился к берегу и прыгнул в воду, а потом истошно завопил: – Ай, как холодно, вытащите меня отсюда! – ребята втроем вытащили горе-ныряльщика. Никто не ожидал, что он прыгнет на самом деле. Но с пьяными романтиками шутки плохи!

Я была в таком шоке, что это не описать словами. Пока мы ехали в такси к друзьям на Щелковскую сушиться, Ромка бормотал извинения вперемежку с нежностями:

– Ну прости меня, дурака пьяного! Ты меня только не бросай, пожалуйста! Я без тебя не могу! – на него было смотреть и смешно, и жалко одновременно.

– Молчи уж, рок-стар, блин! Что, подмочил свою репутацию? – Ромка затих и дремал всю дорогу, положив мне буйную голову на плечо.

Мы долго хохотали, рассказывая эту эпопею Юлечке и Лешке-Черту. Ромкины вещи запихнули в стиралку, нашли ему что-то из Лешкиной одежды. Пока Ромка сушился, со мной заигрывал лысый донской сфинкс Боня, то есть Бонапарт. Мы прожили неделю у этой гостеприимной пары, а потом еще не раз переезжали с места на место. Главным было ощущение эйфории, которая сглаживала все бытовые неурядицы…

***

– Я испытываю какой-то щенячий восторг! – Ромка хватает меня в охапку, и мы вместе падаем на диван. Я просто не знаю, что можно на это ответить. А он продолжает меня обнимать с такой силой, будто хочет приклеиться…

– Ну почему нам нельзя соединиться совсем, слиться в одно целое? – спрашивает он и сам себе отвечает. – Тела мешают…

– А психологи говорят, что это опасно – слишком тесный контакт. У каждого должна быть своя территория, свое личное пространство…

– Да ну их на фиг, твоих психологов! Много они понимают.

– Дай мне свою руку.

– Зачем? Гадать будешь?

– Да нет же! Просто покажи, как тебе удобнее всего держать мою руку, – Ромуальдо сначала прикладывает свою ладонь к моей, мы вращаем ладони в одной плоскости. Потом он неожиданно накрывает мою руку сверху второй рукой.

– О, да ты деспот, оказывается, хочешь меня захватить в плен! Это был тест на «вшивость», и ты его не прошел! – мы громко хохочем, а потом начинаем в шутку драться подушками.

Шуточные бои иногда сменяются серьезными разногласиями. Борьба интересов, борьба за пресловутую личную территорию – от этого никуда не уйти, как бы сильно не пылали страсти. А может, именно потому, что эмоции льются через край, они сталкивают нас так, что летят искры из глаз. И все же, моменты гармонии сближают ошеломляющим ощущением родства душ. Мы крови одной, мы на одной волне, в одном потоке…

– Ну как же так, Машуня, мы же были крови одной? Ну куда же все делось? – он в отчаянии хватает себя за голову, и я вижу, что ему в самом деле больно и обидно, несмотря на глубокую степень «поддатости».

– Нет, ты посмотри, я уже тогда знала, что ты деспот! Я о многом догадывалась, но не могла и представить, что мы до такого дойдем! – я в гневе, обида захлестывает, но одновременно меня пронзает страшная до смешного догадка: блин, но если догадывалась, кто передо мной, куда же я лезла, дуреха? Неужели я такая мазохистка, что без страданий никуда? Если все ровно, спокойно в отношениях – как же, скука ведь смертная… Драйва и рок-н-ролла мне не хватает, вот извращенка!

– … а ведь ты же сама все испортила! Ну неужели ты не догадываешься? – я не сразу въезжаю, о чем он.