Александр Такмаков: Неупиваемая чаша

«Такой без нажима, без смертельного испуга украсть не может», – подумал я.

– Я вас узнал, вы племянник Дмитрия Ивановича? – оглянувшись и глядя мне в глаза, дрожащим голосом спросил Воротников. – Передайте своему дяде, что я не вор, и если можете, помогите мне.

– Наша помощь зависит только от вас, – ответил я. – Сначала расскажите все по порядку, там посмотрим, что можно сделать, как вам помочь. Итак, денег вы не воровали, почему же они оказались в местном банке? Почему, наконец, вы бежали?

Воробьев тяжело вздохнул, огляделся и заговорил:

– Началось все это две недели назад. Однажды вечером, когда я вернулся домой, ко мне в квартиру ворвались трое молодчиков и, сунув, понимаете, мне под нос пистолет, потребовали перечислить два миллиона евро на Кипр. От испуга меня, понимаете, била мелкая дрожь, мысли путались, я не мог ничего сказать, тогда они схватили мою восьмидесятилетнюю мать, выкинули ее из кровати и бросили к моим ногам. Главный из них, здоровенный детина, сказал: «На все про все даем тебе три дня, если деньги не будут переведены на Кипр, мы пристрелим сначала твою мать, а потом тебя». Затем, снова покрутив у меня под носом своим пистолетом, добавил: «Ты, плесень, должен сделать все это добровольно, на свое имя, понял? Когда переведешь деньги, возьмешь билет на самолет и улетишь на Кипр, где купишь большой участок земли с виллой и бассейном». Тут верзила замолчал и переключил телевизор на другой канал, где в это время, понимаете, шла передача об убийстве какого-то крупного банкира в его собственной квартире, которая, по словам журналиста, тщательно охранялась. Скажите, что в этой ситуации мне было делать? Храбростью я, понимаете, не отличаюсь, да и вряд ли она мне помогла бы, а потом подвергать свою мать смертельной опасности было выше моих сил. Вы же знаете, на милицию надежды нет, они только разводят руками, когда их подопечным вгоняют в лоб снайперскую пулю. Я согласился и перевел, понимаете, деньги в частный банк Никосии.

– Деньги можно вернуть, так? – спросил я.

– В принципе да, надо просто их отозвать, вот реквизиты банка, – Воротников суетливо порылся в карманах и извлек мятую бумажку. – Извините, записную книжку они отобрали, но я все переписал по памяти.

Он продиктовал мне номер счета и продолжил свой рассказ:

– На другой день ко мне в кабинет явился симпатичный молодой человек и попросил подписать справку о том, что завод из-за финансовых проблем не может выплачивать дивиденды своим акционерам. Этот молодой человек был из тех, что сопровождали верзилу, и я, осознавая свою подлость, безропотно подписал. Теперь я здесь под охраной жду приезда главаря банды и решения моей судьбы.

– Вы, надеюсь, осознаете, что вы живы до завершения всей этой аферы? Как только вы купите виллу, от вас потребуют ее перевода на подставное лицо, а вас ликвидируют, – сказал Павел. – Думаю, – продолжал он, – деньги и вас, Воротников, еще можно спасти, но для этого надо захватить главаря или того, кому поручено провести это дело. Сейчас я детально поговорю с нашим молодым соотечественником, а для ускорения процесса дознания вколю ему сыворотку правды.

Мне же от всей этой дребедени стало так тошно, что хотелось завыть волком и тяпнуть Павла за бок. Я прошел на кухню и открыл холодильник. Там, как у всякого уважающего себя грека, лежало несколько бутылок красного вина. Засосав одним махом пузырь, я почувствовал значительное облегчение в желудке и душевное удовлетворение от проделанной работы: главные виновники всех наших тревог и волнений у нас в руках, а дальше дело техники. В эту минуту мне казалось, все просто – деньги не пропали, они скоро вернутся в Москву, вора и бандюков взяли, допросим, потом найдем заказчиков и передадим их в руки нашего славного правосудия. Все хорошо и прекрасно, вперед и с песней, к дальнейшему процветанию.

Когда я вернулся в комнату, допрос уже закончился, молодой русский бычок лежал на диване и сладко спал, грек сидел на полу и тихонько всхлипывал.

– Узнал несколько имен и адресов, не густо, но и на том спасибо, – сказал Павел. – Впрочем, что может знать мелкий халдей, исполняющий разовые поручения? Доберемся до остальных, там урожай наверняка будет богаче.

– Что дальше? – спросил я.

– Я заплачу хозяину за постой и буду держать здесь этих мудаков до приезда главаря, или как его там… А ты с Воротниковым улетаешь в Москву, – заявил Павел.

Я молча протянул ему деньги и, пожав руку, пошел к калитке. Следом, то и дело оглядываясь, понуро брел Воротников. Мы сели в машину и уже собрались ехать в аэропорт, но тут позвонил Николас.