Гай Себеус - Как воспитать ребёнка, который станет заботиться о тебе в старости

А если серьёзно, если мы не хотим наломать дров в воспитании, следует знать и учитывать, что к разным детям необходим индивидуальный подход.

Об экстравертах и интровертах , благодаря психологу Юнгу, стало известно ещё в начале XX века.

Экстраверты – люди, все основные события у которых лежат во внешнем мире, в области межчеловеческих отношений. А для интровертов – наоборот, более значительным и важным является то, что находится у них внутри. Причём, не обязательно, что экстраверт – хохмач и душа компании, а интроверт – затворник.

Просто первому, чтобы пережить событие, необходимо «обкатать» его с кем-то, обсудить или поделиться. Тогда оно станет для него состоявшимся. Он «подзаряжается», осознаёт себя живым, только в общении. Поэтому ребёнку-экстраверту, общение необходимо, как воздух. На людях он даже будет стараться хорошо себя вести, лишь бы этот праздник жизни не заканчивался.

Если его лишают общения с друзьями, он тонет в капризах. Такого ребёнка категорически нельзя лишать садика и школы, сколь ни уверены были бы родители, что няни и гувернёры больше ему дадут.

Не дадут больше. Их просто не хватит для обеспечения его массированной потребности в общении. Он и няньку досуха выкрутит, и сам не напитается достаточно. И кому от этого лучше?

Ребёнка-экстраверта обязательно нужно ярко хвалить и поощрять. За это он станет стараться в два раза больше.

И принимают решения экстраверты и интроверты по-разному. Экстраверту необходимы периоды выговаривания. Решение у него созревает в процессе.

В блаженной памяти студенческие времена друзья настойчиво приглашали меня вместе готовиться к экзаменам.

У родителей одного из них была квартира в центре города со всеми мыслимыми удобствами и холодильником, битком набитом яствами, о существовании которых я до того не подозревал.

И хоть содержимое холодильника произвело на меня неизгладимое впечатление на многие годы вперёд, тогда я вынужден был отказаться. После единственного случая, когда решился повестись на уговоры, решающим аргументом которых оказалась благоприятная статистика отметок, полученных моими друзьями.

У них ещё до моего прихода была отработана система: сначала кто-то один читает конспект лекций. Потом кто-то очередной пересказывает. После обсуждают различные детали. Всё. Тема считалась изученной для всех. И результаты действительно были очень неплохие: сплошь «5» и «4».

В первый же день я ошалел от звукового и эмоционального шторма. Мой мозг буквально восстал, отказавшись воспринимать информацию. Во время коллективных обсуждений я был способен только жалко бекать-мекать, демонстрируя полное невладение предметом и явно запущенный дебилизм.

Вечером я проанализировал качество собственной подготовки и понял: ещё один так же бездарно потраченный день и на экзамен можно будет даже не идти – мне его не сдать, потому что в голове не было ничего, кроме мелькания страстей.

В результате я уяснил про себя важную вещь: во-первых, для осмысления какого-то вопроса мне необходима тишина; во-вторых, тема должна быть изложена системно по учебнику, а не субъективно, как в конспекте лекций; в-третьих, каждую тему я должен «прожить» сам, иначе не происходит «присвоение знаний», не закрепляется в голове.

А больше всего я ругал себя за то, что, будучи типичным интровертом, попёрся в компанию экстравертов. Ведь я знал, что они «другие»!

Интроверту для осмысления события необходимо внутреннее время. Словесное забалтывание нивелирует для него состоявшийся факт. Словно гора шелухи, укрывающая золотую луковку. Событие и его обсуждение существуют для него раздельно. Потому что неразделимы только событие и внутреннее переживание его.

Именно дети-интроверты любят общаться с взрослыми: с родителями, бабушками-дедушками, нянями и гувернатками. И поощрением для таких детей будет не открытая похвала, а совместное переживание целесообразности поступка. Их эмоционально насыщает лишь внутреннее сопереживание.

Для ребёнка-интроверта обязательно должна быть выделена комната или отгороженный угол, в котором он может почувствовать себя одиноким. Он физически не может жить в открытом пространстве, это для него стресс.

Один подросток в момент откровенности, после нервного срыва, рассказал: «У меня в детстве никогда не было своего места. Квартира у нас большая. Но после выделения по комнате родителям, бабушке и сестре выяснилось, что незанятым осталось только проходное помещение. Там меня и поселили, решив, что в этом нет ничего особенного.