Алексей Бенедиктов - Десять дел детектива Кларка

– Адрес?! – жестко спросил Профессор.

– Энтон-стрит 64, квартира 49.

– Разве Фрэнк все еще сдает свою однокомнатную квартиру?

– Да, босс. Пенсия у него небольшая и старику приходится крутиться, как…

– Свободен, – оборвал Профессор, и Сэм исчез не менее виртуозно, чем появился.

– Парень остановился по адресу, который вы слышали. Хозяин квартиры – Фрэнк, обитает, по-видимому, у соседки этажом выше. Скажите ему, что Профессор передает пламенный привет и кучу поздравлений. После этого он сделает для вас все, что угодно. Но предупреждаю, самого Фрэнка не трогать. И вообще, я отдаю вам только парня.

Никаких серьезных доказательств того, что у Профессора побывал именно Мигель, не было. И все-таки это была зацепка. Единственная зацепка.

– Спасибо, мы вам очень признательны, – Бобби Кларк сделал шаг назад и слегка поклонился хозяину кабинета.

Профессор сидел в кресле и отрешенно смотрел перед собой.

Бобби понимал, что надо попытаться любой ценой выудить у Профа еще хоть какую-либо информацию об этом парне и, набравшись смелости, тихо спросил:

– Простите за любопытство, Профессор, но… но почему все-таки вы решили отдать этого человека нам?

– Изумрудное колье было очень дорогое и очень старой работы, наверное, фамильное, – Профессор говорил размеренно, и какой-то едва заметный оттенок грусти вдруг зазвучал в его голосе. – Так вот, парень, цинично улыбаясь, сообщил мне, что юная наследница ожерелья рассталась со своим украшением из-за любви с первого взгляда. При этом он самодовольно хохотнул и сказал, что взамен оставил ей приятные воспоминания.

Профессор замолчал, и пауза была мучительно долгой:

– Конечно, мы живем в мире бизнеса, где обман и ложь порой трудно отличить от правды, где всем правят деньги, капитал и прибавочная стоимость. Но я всегда презирал подонков. А теперь уходите, я должен побыть один.

Бобби Кларк и Си Пак быстро направились к двери и тут Бобби обратил внимание, что на стене, напротив кресла, где сидел Профессор, висела большая копия картины Сандро Ботичелли «Покинутая». Судя по месторасположению, это было наиболее любимое полотно хозяина кабинета.

Шеф лежал на диване и, пытаясь расслабиться, дочитывал авангардистскую пьесу чертовски талантливого молодого драматурга. Пьеса была полна тонких диссонансов и эвфемизмов. «Ты исчадие ада!!!» – закричал Свифт и вонзил в свою супругу турецкий кинжал. Женщина падает на пол, и из того места, куда был нанесен удар, на сцену изливается черная зловонная жижа. Занавес.

«Сильно, сильно…» – подумал Джеймс Хью, и портрет его второй жены Барбары всплыл у него перед глазами. Однако, реминисценция длилась недолго. Шеф встал и включил проигрыватель со своей любимой, очень старой виниловой пластинкой. Линель Рогг на знаменитом органе в Цюрихе играл фуги Баха. Дивизионный комиссар сел за стол, вытащил из ящика Смит-Вессон и начал разбирать и чистить револьвер.

Обычно под звуки органа, начищая оружие, думалось как-то по-особенному легко. Обычно, но не сегодня. Как там дела у Бобби Кларка в Рио? Слишком экстраординарным было это дело, слишком экстраординарным и опасным был объект поиска. И шеф вдруг кожей почувствовал: лейтенант Кларк в большой опасности. Дивизионный комиссар Джеймс Хью закрыл глаза, и в тот же момент опустошенность большим диким зверем вошла к нему в комнату, расположилась рядом, лизнув шершавым языком тревоги его усталое, натруженное тело.

Инкассаторская спецмашина подъехала к банку ровно в 14.15. В 14.45 старший инкассатор Жозе Карлос уже получил деньги и с сумкой в левой руке, в сопровождении напарника-шофера, вышел из центральных дверей банка. Мужчины быстро направились к своему бронированному автомобилю.

Жозе любил свою бесхитростную, но очень нужную людям работу. Его прадед, дед, бабушка, отец и мать все были инкассаторы. Эту славную династию в Рио-де-Жанейро многие знали, ценили и побаивались. Всегда подтянутый, гладко выбритый, с хорошо вычищенными зубами Жозе Карлос был ярким примером для молодежи.

Жозе кивнул двум полицейским, дежурившим на улице у дверей банка. Последние ступеньки невысокой мраморной лестницы были позади, когда из черного мерседеса, стоявшего недалеко на углу, одновременно ударили два автомата и пистолет. Расстрелянные почти в упор, оба полицейских и шофер-напарник, как подкошенные упали на асфальт, а тяжело раненный в голову, в правую руку и в обе ноги Жозе Карлос остался стоять. Он сразу понял, что государственные деньги спасти не удастся, жизнь тоже. Оставалось только одно – отдать и то и другое как можно дороже. А бандиты продолжали стрелять, и тело Жозе тяжелело от еще горячего свинца и потери крови. Однако, секундное замешательство прошло, и Жозе Карлос левым локтем прижал к себе инкассаторскую сумку с деньгами, этой же рукой выхватил пистолет и, не раздумывая, открыл ответный огонь на поражение. Трое преступников выскочили из мерседеса и, шмаляя на ходу, бежали к Жозе Карлосу. Силы покидали его, кровь заливала лицо, мешая хорошо прицелиться, но Жозе снова и снова нажимал на курок своего браунинга. И вот замертво упал, подстреленный инкассатором, лысый бандит. Замешкался, перезаряжая автомат, бежавший следом за ним конопатый и тоже, получив пулю в живот, рухнул на асфальт. Остался только один, самый прыткий молодой преступник, который причудливо петляя, неумолимо приближался к Жозе Карлосу.