Филимон Грач - Логозавр – имя собственное

– «Интересно, хрен с горчицей!» – беспомощно крутясь на месте, Воронцов пытался угадать причину его исчезновения, но ни прямых, ни косвенных улик по горячим следам ему тоже обнаружить не удалось. В конце концов, дорога эта примкнула к шоссе и справа внизу сразу открылся большой галечный пляж, отделённый от неё узким мощёным тротуаром, за которым сразу начинался пологий песчаный овраг. Но это был дикий пляж, а гораздо правее его, частично скрытый за густой растительностью, сквозь высокую разделительную сетку виднелся другой пляж, платный: с большими зонтиками от солнца, пластиковыми лежаками, душевыми кабинками и кабинками для переодевания. Странно, что иных подходов, кроме этого, к нему не было? Немного поколебавшись, Воронцов двинул в сторону платного пляжа.

– «Наконец, он остался один!» – не спеша расстелив полотенце на песке, Семён Петрович, кряхтя, улёгся на спину, а предплечьем прикрыл глаза, так как солнце палило нещадно, вышибая разум. Сквозь щёлочку под очками он смотрел на море, которое так и не стало его. Но, море… Зелёное, роскошное, мирно выбрасывая свои волны на берег, оно дышало такой мощью, такой правильностью созидания, что Альфади невольно зажмурил глаза от невероятного осознания того, что за зверь покоится с ним рядом. Море – зверь, это чистая правда! Большое и мудрое, оно позволяет людям гладить себя, и не только. Вряд ли море – это часть природы! – подумал Альфади; – скорей, стакан воды часть природы! Море же, это что-то совсем другое, чихнёт оно, и мы все чихнём! Чихнув на самом деле, Альфади невольно усмехнулся этому действу, по всему выходило, что он прав? Медленно повернувшись на правый бок, на этот раз он позволил уже другому зверю – Солнцу, нежно вцепиться в свой бок. Солнце и впрямь сначала брало нежно, губами, но с каждой минутой из-под них всё больше и больше прорастали острые зубки. «Воронцов, наверное, сейчас с ума сходит?» – Альфади сделал невольный жест рукой к изголовью, но тут же вспомнил, что он не брал с собой ничего, в том числе сигареты. Тут его рука, возвращаясь обратно, наткнулась на что-то тёплое, мужчинам всегда кажется, что это женщина…

– Ку-ку!

Альфади не сразу разобрался что к чему, основательно расслабленное средиземноморским теплом, тело не сразу повиновалось. Приподнявшись на локте, Альфади двумя пальцами взялся за оправу солнцезащитных очков, но снимать их не стал, и без того было видно, что рядом с ним сидит молодой мужчина с крепким загорелым торсом, стильные чёрные очки надёжно скрывали его глаза. С белым полотенцем на руке он был похож на халдея.

– Помнишь меня? – спросил незнакомец.

– Простите? – у Альфади ёкнуло сердце; как бы небрежно наброшенное на предплечье, в следующее мгновение белое махровое полотенце над его рукой демонстрационно вздыбилось кверху весьма узнаваемым силуэтом, вне всяких сомнений это был ствол с глушителем. Генерал судорожно огляделся по сторонам – ни-ко-го из охраны! Ирония?

– Не рыпайся! У меня волына! – улыбаясь, сквозь зубы процедил блондин. Альфади закивал, нелепо улыбаясь, как будто сейчас всецело соглашался с ним. Ему ли было не знать, как работают эти молодчики, безжалостные, как рептилии, впоследствии они сами нередко становились жертвами. Но куда девалось всё – владение рукопашным боем, выдержка, самообладание? Видно, уровень грехов в нём стал запредельным?

– Так, не припомнишь никак? – парень осторожно, дабы не привлекать особого внимания со стороны, отнял свою правую руку от песка и, бережно придерживая замаскированное предплечье левой рукой, вплотную приблизившись своими губами к его уху, громко прошептал:

– Может, возьмём помощь зала? Пух! – тут он больно ткнул его стволом в бок, отчего тот словно весь онемел сразу; Альфади представил, как пуля, нещадно деформируя ткани, принялась рыть внутри него свой маленький смертоносный туннель: – «Лучше бы она прошла навылет, выплюнув из оплавленной раны кусок пережёванного мяса!» – взмолился он, – стало быть, элитный отель, затерянный в оазисах Вулягменис, не смог обеспечить ему должной безопасности? Ну, да… всю жизнь он трудился над чьей-то суетой… Да спрячься ты хоть в самом сердце Амазонки, тебя и там отыщут!» Кажется, парню тоже надоело всё это представление и он с отсутствующим взглядом отсел от Альфади, а потом, небрежно скомкав полотенце вместе с пистолетом, бросил его в открытую спортивную сумку.

– Ладно, не парься! Тебе привет от Рыкова с Воловичем! Царство им небесное! – молодчик ухмыльнулся, потом обнял колени руками и стал миролюбиво смотреть вдаль, на море. Да, но Альфади был почти уверен, что эта история давно успела быльём порости? Отыскали, стало быть… Альфади искоса посмотрел на киллера; – Сколько ж их, сорвиголов этих, разбросано сейчас по бескрайним российским погостам? Стало быть, скелет, без малого восемь лет пылившийся в его семейном шкафу, возьми да и выпади? Ну, да, и как всегда он время для этого выбрал не самое подходящее!..1988 год! Пожалуй, это был единственный случай в его военной биографии, когда он лично давал добро на проведение весьма сомнительной, с точки зрения её тактической подготовленности, совместной военно-милицейской операции… Можно сказать, бес его тогда попутал! В России с людьми нередко такое случается. Особенно, в её смутные времена. Полуреальная «Белая Стрела», ставшая производной от детской игры в «казаки-разбойники», теперь вполне осознанно разила налево и направо, а в некоторых случаях убивая и своих тоже. К сожалению, всегда найдутся политиканы, готовые выгодно спекульнуть на этом. Время было смутное и многим тогда казалось, что оно никогда не кончится. А когда дни сокращаются до секунд,…