Частника они остановили довольно быстро. Никита демонстративно записал номер машины и строгим голосом велел Вике позвонить, как только она доедет до дома. Звонить она, разумеется, не собиралась, но на водителя это должно было произвести устрашающее впечатление, дабы он воздержался от всяческих вольностей.
Впрочем, предосторожности оказались напрасными. Водитель узнал Вику и страшно обрадовался, что ему выпала честь отвезти домой самую настоящую актрису. С ней это случалось нечасто, но иногда такие «узнавания» были очень вовремя и играли ей на руку. Так и теперь – воодушевлённый паренёк даже отказался брать деньги за дорогу, только робко попросил разрешения сделать с ней селфи на свой мобильник.
Когда она добралась домой, было уже два часа ночи. Разумеется, Данила встретил её в некотором раздражении.
– Позвонить ты, само собой, не додумалась, – упрекнул он жену, открывая дверь. – Как и проверить список пропущенных вызовов…
– Ой! – она стукнула себя по лбу. – Данечка, прости, пожалуйста! Пока репетировали, я отключила звук у телефона, а потом и вовсе забыла про него…
– Ну конечно. Что тебе такая мелочь, как волнующийся муж, – ворчливо отозвался он. – Я тут места себе не нахожу… И самое главное – даже заехать за тобой не могу, Ваньку не на кого оставить!
– Ну прости, прости, милый, – она прижалась к нему, обняла и поцеловала в щёку. – Я просто безумно устала и плохо соображала от этого. Ванечка спит?
– Спит, конечно. Десятый сон видит…
– А ты сам во сколько домой вернулся?
– В половине одиннадцатого. Тоже сегодня вернулся позже, чем рассчитывал. Няню тут же отпустил, пришлось заплатить ей сверхурочные… Как раз застал момент, когда она Ваньку спать укладывала, – Данила не сдержался и широко улыбнулся.
– А что такое? – заинтересовалась Вика, стаскивая с ног сапоги.
– Да он меня увидел, с кровати соскочил – и бегом ко мне, кричит: «Папа, я хочу тебя обнимить!» А Наталья Ивановна ему говорит – нельзя, мол, детям ночью по квартире бегать, в тёмном углу может баба Яга прятаться…
– Идиотка, – в сердцах выдохнула Вика. – Только запугиваний Ване и не хватало!
– Запугаешь его! – Даня уже с трудом сдерживал смех. – Он ей тут же в ответ храбрым голосом: «А папа взянет веник и бабу Ягу побьёт!»
Вика улыбнулась.
– Да уж, бабой Ягой его не проймёшь… Зато недавно увидел в книжке портрет Гоголя и говорит мне: «Ой, какой дядя стлашный!»
Данила рассмеялся, а затем, бросив потеплевший взгляд на Вику, спохватился:
– Малыш, ты же голодная, наверное?
– Ужасно, – созналась Вика. – Слона готова сожрать!
– Ну, ты пока умывайся-переодевайся, а я тебе пельмени сварю, хочешь? – предложил он.
– Спасибо, Данечка. Было бы здорово! – выдохнула она с признательностью.
На кухне, устроившись в уголке за столом и согревшись, Вика почувствовала, что её неумолимо клонит в сон. Данила колдовал над бульоном для пельменей, бросая туда то лавровый лист, то несколько горошин чёрного перца, то какие-то пахучие грузинские приправы.
– Ты прямо как твой дедушка, – засыпающим голосом пробормотала разомлевшая Вика. Покойный дед Данилы, Анатолий Иванович, был поваром, но даже выйдя на пенсию, продолжал баловать домашних всевозможными кулинарными изысками: Вика до сих пор не могла забыть вкус его необыкновенных блинов, томлёных в сметане, а также лапшевника, курника, ватрушек с малиной…
Ей посчастливилось пересечься с легендарным дедулей лишь однажды, когда она приезжала к Дане на его малую родину, в Ялту. Это было четыре года назад. Она только-только поступила во ВГИК, и их отношения с Данилой находились в самом зачатке. Тогда же Вика впервые в жизни увидела море. А ещё в то необыкновенное лето с ней случилось такое, что воспоминания до сих пор заставляли её щёки краснеть…
Вика сердито встряхнула волосами, отгоняя будоражащие картинки из прошлого. Однако подсознание уже услужливо подсунуло ей образ: чёрные шелковистые волосы, небрежно падающие на высокий ровный лоб; пронзительные синие глаза, глубокие, как море, в еле заметных лучиках улыбчивых морщинок; рот и губы идеальной формы, прямой красивый нос… «Чёрт бы тебя побрал, Белецкий!» – выругалась Вика мысленно, чувствуя, как всю её опалило жаром. Реакция на мысли об Александре была чисто физиологической, и она не могла этого не понимать. У неё давно уже не осталось чувств к нему – всё перегорело. Однако при воспоминаниях о тех ночах, что они провели вместе, Вику словно начинало кружить в водовороте гормональной бури. Ей больше никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ним… И так плохо.
Читать дальше