Array Сборник: Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля

Беда, если ум заменяет амбиция.
О том, сколько стоили жизни солдатские,
Расскажут легенды да кладбища братские.
Блестят на мундирах златые узоры,

В такт рыси звенят серебристые шпоры.
На резвом коне пред зияющей бездной
Джеймс Кардиган —
непревзойденный наездник!

– Вон – русские пушки, вот – ровное поле!
Любой кавалерии вольная воля!
Под небом чужим, по-осеннему хмурым,
Пускайте коней самым быстрым аллюром!

Как в поле укрыться от русской картечи!
Она рассекает, кромсает, калечит.
И жизнь ваша ценится меньше «полушки»,
Но мчится бригада на русские пушки.

Спокойно, уверенно, метко и быстро
Работают русские артиллеристы.
– Примите «гостинец»! Вы сами просили!
Кто ж вас заставлял нападать на Россию?

Не всем в том бою улыбнется удача.
Но часть храбрецов до редутов доскачет.
И будут мелькать искаженные лица,
И будут рубиться, рубиться, рубиться…

А после, держа боевые порядки,
В исходную точку вернутся остатки.
И сотни улан, не вступая в сраженье,
Безмолвно расступятся в знак уваженья.

Английская конница, легкая конница…
Теперь Кардигана изводит бессонница:
Он жив, а бригада с бессмертною славою
Лежит бездыханная под Балаклавою.

«Утро туманное, утро седое…»
Звуки гитары и рокот прибоя,
Вздохи, признанья, закаты, рассветы…
Все это было, но сгинуло где-то.

Против российской безудержной славы
Объединилось четыре державы.
Взрывы, стрельба, на развалинах копоть…
И осажденный врагом Севастополь.

В криках «ура», в несмолкаемом гуле —
Посвист шрапнели и штуцерной пули.
Ох, как непросто быть русским солдатом
На бастионе под номером пятым!

Спросите, страшно? Конечно же, страшно
Ночью ненастной сойтись в рукопашной.
Но как мольба в нескончаемом вое —
«Утро туманное, утро седое…»

Сердце колотится, сердце устало.
Где ж это утро! Скорей бы настало!
Сея осколками, рвутся гранаты
На бастионе под номером пятым.

Штык закаленный, заточенный, русский —
Выше по прочности стали французской.
Суть ведь не в том, что ковали умело, —
За Севастополь, за правое дело!

Жив бастион. Не сдаются герои.
Вот уж и солнце встает над горою.
Но беспощадно разит, отступая,
Пуля французская, пуля слепая.

«Форте», «пиано», «контральто», «бельканто»…
Нужно ль, скажите, ружье музыканту?
Но если враг поднимает оружье,
Ради Отечества, стало быть, нужно.

Суть бытия по известным канонам
В мертвых глазах прочитать не дано нам.
Белая чайка скользит над водою…
«Утро туманное, утро седое…»

На брегах Сыр-Дарьи, на Каспийских брегах,
Где скатилася с плеч не одна голова,
Об уральских отважных, лихих казаках
Благодарною памятью ходит молва.

В те далёкие годы был взят Туркестан,
Алимкулу – Кокандскому хану – назло.
Но никто не слыхал про селенье Икан,
Где сраженье впоследствии произошло.

Так примчался однажды казак-следопыт,
Кликнул братьев своих, натянув удила:
«Видел я во степи свежий след от копыт —
То кокандская шайка разведкой прошла».

Казакам не впервой побеждать на войне,
Слаще мёда – лететь басурманам вдогон.
И сказал есаул: «Выводите коней!
Мы помчимся в погоню за лютым врагом!»

И несутся они со стрелой наравне
О бандитские спины клинки притупить.
Вдруг глядят – впереди мириады огней!
То несметное войско стоит во степи.

И сказал есаул: «Враг намного сильней.
Нужно каждому быть неприступней скалы!»
Стали воины в круг, положили коней,
Затолкали свинцовые пули в стволы.

Как узрел Алимкул эту горсть смельчаков,
Повелел захватить их немедленно в плен.
Но не знал он приёма лихих казаков —
Нет страшнее ружейного залпа с колен!