Татьяна Сидельникова: Дом, построенный из слов

– А поехали в ресторан?

– Конечно, я с тобой.

Официанты не успевали принимать у нас заказы. Посудомойки не успевали мыть за нами тарелки. Наш жор остановил лишь размер нашего кошелька.

Утром я лежала на кровати и трагическим голосом повторяла: «…Плюс 2,5 килограмма… ошизеть…. плюс два с половиной килограмма», а муж говорил: «Хочешь, я буду с тобой бегать по вечерам?»

Слезы умиления.

Во время поездок, в дальних странах, особенно ясно ощущается схожесть людей. Можно не знать языка, не знать традиций, не понимать менталитет, но безошибочно угадать, что вот эта пожилая леди жалуется мужу на холод, а эта юная мамочка восторженно рассказывает малышу, как прекрасны его носик и глазки. Вот парочка целуется возле метро. Она, закрыв глаза, прильнула к нему всем телом, пытаясь каждой клеточкой напитаться им. Он тайком поглядывает на часы на старой башне. Мимо них пробегает стайка щебечущих девчонок – яркие, шумные, звонкие: «Он посмотрел на меня», «Нет-нет, на меня», «Не придумываете, я ему понравилась». Смех и кружение. В стороне от суеты старичок застегивает башмачки своей седовласой спутнице. Стоя на одном колене. Как и шесть десятилетий назад. Тут группа юношей соревнуется в остроумии. Взрыв хохота после каждой фразы, но работа мысли у каждого на лице: «Надо тоже скорей придумать свою шутку». Толпы туристов отличаются друг от друга ростом, цветом кожи, манерой говорить и поведением, но совершенно похожи эмоциями, чувствами, восторженными возгласами, слезами и улыбками.

Мне нравится наблюдать за людьми. И знаете, что я вам скажу? Черт его знает, почему мужчины жалуются, что им тяжело в браке с нами, с женщинами. Совершенно очевидно, что мы – идеальные спутники. И в поездках, и по жизни. Как бы весело не было с друзьями, но соперничество невидимым мячиком перепрыгивает из одних рук в другие. Как бы ни был волнителен новый роман, держать в узде свои теневые стороны страшно утомительно. Как бы ни было глубоко и наполнено одиночество, но рано или поздно придет желание доверить свои наблюдения другому человеку. Потому что людям хочется разделенности. Хочется купить горячий хлеб и разломить его пополам, наблюдая, как пар вырывается вверх вулканическим столбом, и горячая мякоть плавно ложится в ладонь. Тебе – половина, и мне – половина. Хочется заботы. Пусть даже в виде фразы «Вот ты шапку не взял? Не взял. А я не могу теперь на архитектуру эту смотреть, мне холодно. Ну и что, что сам ты не мерзнешь, а мне на тебя смотреть зябко. Зачем ты ее забыл, а?». Позволить себе побыть ворчливым, прижимистым, занудным, глупым, капризным, странным, но все равно быть для кого-то родным и близким. Хороший союз дает возможность оставаться собой, снимать социальные маски, отпускать внутренние пружины. Позволить другому встать перед тобой на одно колено. И самому тоже стоять на колене перед другим.

Не знаю где, кроме брака, это еще возможно.

Помните как Царевна-Лягушка в советском мультике создавала ковер по заказу Царя-Батюшки?

Звёздочки в платочек собрала и по картине рассыпала, водицу расплескала – море получилось, корабли поплыли, птицы полетели. Красиво же!

Видится мне, что отношения – это такое же полотно, на которое каждый из пары приносит что-то свое: надежды и мечты, нежность и смех, страхи и обиды. И тараканов, конечно, тоже. У партнера свои нити и свои иглы, ему кажется, что он точно знает, как правильно, но узор общий и важно услышать другого, понять его мотив, дать раскрыться таланту. Легко и весело создавать такой ковер, когда ничто не омрачает отношения, когда еще кружишься в романтическом вальсе, когда нет проблем.

Мне кажется, что хороший партнер – тот, кто продолжает ткать даже, когда ты сам уже не можешь.

Когда болеет тело или болеет душа…

Когда нет сил или нет желаний…

Когда кажется, что мир против тебя…

Когда депрессия накрывает черным колпаком…

Когда сам уже себя ненавидишь за мысли, которые тянут в топь…

А он приносит и приносит своих золотых рыбок в ваш холст, выпуская их в ваше общее озеро. Подвязывает сломанные кусты роз. Склеивает разбитые вазы. Добавляет звезды в чернила вашей ночи. Накрывает ноги теплым пледом. И шепчет: «Поправляйся. Я пока справлюсь один».

Выгуливая утром брата своего меньшего, подумала, что зря люди так скромны в своих эмоциональных проявлениях. Не всегда, конечно. Например, увидев собаку на поводке, они расплываются в улыбке, прищуривают глаза и начинают ласково говорить: «Какой хорошенький. Фьють-фьють-фьють, иди ко мне». А вот что-то я ни разу не слышала, чтобы во время семейной прогулки в парке кто-нибудь запищал: «Ой-ой-ой, смотрите, какой мужчина красивый! Просто прелесть!! Можно погладить? Он не кусается? Лапочка!» Девушки не начинают виснуть на рукаве папы со словами: «Я тоже такого хочу!!! Папочка-папулечка, можно? Я, честное слово, буду за ним ухаживать». Бабушки, сидящие на скамейки, рассматривая чужого мужа, не причмокивают, и не говорят: «Нет, ну вот такого можно домой, согласна. Небольшой, дружелюбный, веселый. Ест, наверное, хорошо. Нормальный парень». Взрослые женщины не подходят и не спрашивают деловито: «Вот я бы тоже такого хотела. Скажите, много от него волос по дому? Гадость в дом тащит? За сучками бегает?», а спутницы не отвечают им смущенно: «Ну что Вы! Он такой чистоплотный, послушный, игривый, позовешь – сразу ко мне бежит. Отличная порода».