Максим Евстигнеев - Путь к Священству и другие повести. Книга первая

– Простите, Вы случайно не к Владимиру Назарову, – спросил врач.

– Да-да. А Вы Андрей Иванович…

– Да… Пойдемте со мной. Владимир Васильевич ждет Вас.

Они быстро поднялись на третий этаж. Отец Роман молился. Было какое-то волнение, которое не давало сосредоточиться. Казалось, что минуты летят очень быстро, а что-то важное еще не решено…

– Понимаете, в чем дело, – начал на ходу говорить врач, – Вашему другу предстоит серьезная операция. Очень важно сейчас принять решение. Говоря откровенно, я не о всем Вам поведал… Владимир Васильевич без сознания. И когда его привезли, он только успел сказать: «Позовите, ради Христа, Романа, моего духовного сына… Он поймет». Мы долго не могли понять, о каком именно Романе идет речь. Благо, наш медбрат знает его как отца Флавиана, наместника Борисоглебского монастыря и мы смогли найти через других насельников обители Ваши данные.

– Я понимаю, Андрей Иванович. Я все понимаю: Вы только скажите, чем сейчас мы можем помочь?

– От Вас требуется подписать документ, согласно которому, Вы соглашаетесь на операцию Вашего друга… Простите, духовника.

– Хорошо, конечно. Давайте, я все подпишу.

– Пойдемте в ординаторскую.

Выйдя из ординаторской, отцы Василий и Роман присели на скамеечке в коридоре. Рядом сидел молодой мужчина, по виду, явно чем-то удрученный и потерянный. Повернувшись к ним, он вдруг обмолвил:

– Вы священники, наверное… Вот скажите мне, где Бог?.. Почему так происходит?.. Как жить дальше, если все, что делается поначалу хорошо – раз и обрывается вдруг…

– Отец Роман, – священник протянул руку и представился.

– Витя… Виктор, – ответил молодой человек.

– Что случилось, расскажи, если можно, конечно.

– Что случилось… Что случилось, то уже не исправить, не вернуть, как было… Несколько лет назад я познакомился с девушкой. Мы встречались. Позже она меня познакомила со своими родителями. Я им вроде как понравился. В общем, у нас все ладилось, я устроился на хорошую работу. Решили пожениться…

Виктор неожиданно расплакался. Навзрыд. Растерявшись, отец Василий переглянулся с отцом Романом.

Через полчаса все они вышли на улицу, в сквер на территории больничного комплекса.

– Вот я никогда не был верующим, – признался Виктор, – и никогда ни с какими молитвами не обращался к Богу, не ходил в церковь… А знаете, почему?! Да все, потому что нету ничего. Есть только люди, есть обстоятельства, есть радости, есть невзгоды… А все остальное – радужное представление о чудесах. Вот мое мнение. И сейчас, когда моя будущая жена в реанимационном отделении после аварии… Да как я могу сейчас говорить о Высшем Разуме…

– А Вы достаточно рассудительны, несмотря на молодость, – приятно удивился складно-философской речи нового знакомого отец Роман. – Я тоже таким был. Я тоже так рассуждал… Ну, подобным образом… Только я ценил «радужные представления о чудесах», – может, поэтому и пришел однажды в Церковь, – с иронией в голосе рассказал батюшка.

– Да, кстати, раз уж мы начали разговор, расскажите, а как Вы пришли в Церковь… ну именно – как решили стать священником? – поинтересовался Виктор.

Отец Роман с удовольствием рассказал о своем Пути к Священству. Он рассказал и том, как впервые пришел в храм, и о том, как начал свое служение, о своих терзаниях и сомнениях… Впечатлявшийся рассказом батюшки, Виктор долго молчал. Он молчал и думал. Потом вдруг безмолвно прослезился.

Все это время отец Василий молча слушал и смотрел. Он не мог вмешиваться в разговор. Разговор этот настолько важный для обоих, и для ищущего Истину, и для того, кто Ее проповедует. Но вдруг отец Василий решил вмешаться в этот диалог…

– Скажи, Виктор, а как ты думаешь, если Бог есть, Он чувствует некую вину перед тобой?

– Ну… Возможно… Да, – куда-то глядя в сторону ответил Виктор.

– А ты бы чувствовал вину перед Ним, если бы верил в Него?

– А за что? – удивленно спросил Виктор.

– Ну, хотя бы за то, что Он тебе дает какие-то испытания (которые, наверное, неспроста), за то, что прощает твое неверие, твое вольнодумие в чем-то…

– Ммм, нет, не думаю. И знаете почему?!. Да потому что, несмотря на многие высказывания священнослужителей и того же Патриарха, все делается точно против.

Вот почему они говорят «о скромности бытия», а сами ездят на дорогих «Гелинтвагенах» и «Лексусах»?.. Или это предел ИХ скромности?!. А наша, почему должна быть на ином уровне?!.