Роман Булгар - Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе

Алие казалось, ей хотелось верить, что произошло недоразумение. Парня она в упор не знала, никогда его не видела. Возможно, живущий в горном ауле джигит непростительно не подозревает, с кем имеет дело и чем для него дерзновенное похищение ее персоны может грозить.

– Я знаю…

– Ты… – голос Алии растерянно дрогнул.

Словно с разбегу наткнувшись на непреодолимую стену, девушка мгновенно сникла. Опустились ее горделиво расправленные плечики. От грациозной осанки прима-балерины не осталось и былого следа.

В ее памяти всплыла шепотом рассказываемая история про то, как прошлой осенью похитили дочку одного ответственного работника из республиканского правительства. Сам сановник наотрез отказался вести переговоры с представителями жениха, потребовал немедленно вернуть родную дщерь. Девушку обнаружили лишь ранней весной. Она сидела на дороге босая и в одном плаще, накинутом на голое тело. Похитителей не нашли. Несчастную жертву пришлось поместить в психиатрическую клинику. Девушка никого не узнавала и ничего не помнила.

– Мой отец, – отступив в угол и прижав подрагивающие кулачки к испуганно вздымающейся груди, Алия предприняла попытку прояснить обстоятельства и расставить все точки над «I», – ни за что не станет говорить с твоей родней. Он никогда не согласится на мой брак с тобой. Зря ты все затеял. Ты отпусти меня, и я никому и ничего не скажу…

У нее еще оставался малюсенький шанс. И она всецело попыталась воспользоваться им, взывая к благоразумию парня. И безрезультатно…

– Я знаю…

– И ты…

– Или мы с тобой поженимся, или нам обоим не жить…

Горькое разочарование разливалось по мертвенно-бледнеющему личику Алии. Безраздельная жалость к самой себе заполнила все ее еще юное существо. За порогом жалкой хижины, в которой она очутилась вовсе не по собственной воле, остались все ее несбывшиеся надежды на беззаботную и счастливую жизнь. Отец своего согласия не даст. А от нее могут попросту избавиться, навечно прикрыв ее ротик.

– Когда твой отец узнает, что станет дедом, он будет посговорчивее и не захочет, чтоб твой несмываемый позор пал на всю его семью…

Не сразу до Алии, потрясенной дикостью ситуации, в которой она оказалась, дошел смысл его слов. Она крупно вздрогнула, притопнула в ярости негодующей ножкой, кинула на парня уничижающий взгляд:

– Ты не посмеешь взять меня силой!

– У нас с тобой не остается иного пути…

Словно подтверждая, что он не шутит, джигит сурово нахмурился и потянулся рукой за плетью. Если бы в тот момент девушка могла хотя бы предположить, что ее «женишок» сам трясется от страха и весь его устрашающий вид – одна лишь видимая ее глазу обманчивая оболочка, она повела бы себя иначе. Ей стоило еще немного побороться, показать ему свое превосходство, и Аслан непременно отступил бы. Сомнения и колебания могли окончательно сломить его волю. Дал бы парень задний ход, и Алия смогла бы вырваться из, казалось бы, патовой ситуации.

Если бы она ведала, что за его бравадой скрываются неуверенность и липкий страх, бросающий парня в холодный пот.

– Если ты мне не подчинишься, я забью тебя…

На свою беду, с подоконника спрыгнула кошка, лениво мяукнула и, томно выгибаясь, обтерлась об ногу хозяина.

– Смотри! – Аслан носком туфли отшвырнул от себя ласкающееся к нему животное и с размаху перетянул кошку плетью, ломая ей хребет.

Животина дико взвизгнула, таща за собой задние лапки, поползла к двери, оставляя за собой кровавый след. Всю свою злость, раздражение и досаду, весь свой страх парень выместил на несчастной кошке, сполна отыгрался на ней. Джигит почувствовал, что ему стало чуточку легче, и снова угрожающе приподнял плеть.

– Ну? – Аслан недвусмысленно ткнул камчой, провел ею по груди резко отдернувшейся назад девушки.

– Не надо… я сама, – Алия сдалась.

С самого детства привыкшая к аккуратности, сгорая от смущения, она бережливо развесила одежду на спинке одного из двух имеющихся в хибарке колченогих стульев.

– Я сама… – боли девушка не выносила: ни своей, ни чужой.

Суетливо расстегивая пуговицы на рубашке, Аслан не мог оторвать от девушки своих восторженно-восхищенных глаз. Ему казалось, что перед ним стоит само совершенство, богиня, неземное существо.

– Ну же, давай, – Алия спиной откинулась на топчан, застеленный застиранным и выцветшим покрывалом.

Ей до слез стало обидно и горько, что таинство самой первой ночи с мужчиной совершится в столь убогой обстановке. Ни тонких и высоких свеч в бронзовом канделябре. Ни пенящегося шампанского в фужере из богемского хрусталя. Ни вышитых шелком атласных простыней…