Екатерина Сереброва - Укротитель. Остановить апокалипсис любой ценой

– Я понимаю, но… Как оставить их? Похороны… – терзался Паша.

– У Саши есть мама. Распорядится.

– Ты словно равнодушен, – поставил ему в упрек Паша.

– Мне… мне жаль их, – тщательно подобрал слова Михаил. – Но мысль, что мы с тобой способны разобраться с этим, не дает мне покоя. Мы должны выжить, понимаешь? И постараться сделать все, чтобы спаслись и другие. Да, мы не уберегли близких, и в этом моей вины ничуть не меньше, знаю, но теперь нельзя допускать ошибок.

– Почему мы? – страдальчески посмотрел на брата Павел. Сердце Миши дрогнуло, но он оставался непреклонен и неизменен внешне.

– Мы подготовлены! Я тренируюсь неустанно, а у тебя хорошая база. Восстановить навыки нетрудно, как сегодня ты показал со стрельбой. Ты мне нужен, ты – потенциально отличный напарник.

– Я не воин, Миша, – оставался при своем и Паша.

– Ты ценен другим. Сам подумай, если грядет Апокалипсис, как я его без тебя узнаю? – пошутил Михаил, но губы Павла и не дрогнули в попытках смеха. – И в первой помощи ты хорош. Рассчитываю на то, что вдвоем мы к чему-то придем.

– Борьба ли это? – задался вопросом Паша. – Или иллюзия? Ты не убьешь всадника, они бестелесны и нематериальны.

– Неважно, кто враг. Главное, что он несет в себе зло, а это надо остановить. Давай условимся: ничего на озере нет – и возвращаемся домой.

– Тебя это не успокоит, правда? – вскинул брови Паша.

– Я хочу следовать этому пути с тобой, – Миша был откровенен и открыт до конца. – Но если у тебя нет желания, то я не могу настаивать.

– Ладно. Все-таки это я пробудил в тебе стремление к борьбе с Апокалипсисом и печатями.

– Возможно, обернемся за день.

Павел ничего не ответил, а просто прошел в машину, на заднее сиденье. Михаил подсобрал еще некоторых вещей, в том числе и целую сумку с оружием, и молча занял место за рулем. Кинув тревожный взгляд на Пашу через зеркало, Миша тяжело вздохнул и завел мотор.

Стройные ряды деревьев, поля и редкие дома – провинциальная дорога не давала разнообразия в пейзаже. Миша старался не смотреть на брата, целиком погрузившись в вождение авто, но взгляд волей-неволей натыкался на мрачное отражение Паши. Он бездумно уставился в окно, и мыслями явно был не здесь. Михаил увез Пашку с его согласия, однако все равно чувствовал вину за то, что лишил брата важного этапа в прощании с несостоявшейся семьей. Он готов был отпустить Павла и извиниться, если ничего не подтвердится. Честно говоря, Миша боялся своего провала, потому что иначе он вернется к жалкому существованию, только уже без призрачного шанса все наладить. Парадоксально, но конец света, где у него появилась цель, представлялся ему предпочтительнее мирной жизни, где у Миши не было ничего.

Озеро они настигли через час. Михаил не знал точно, оно ли это, но притормозил. Определенные параметры давали понять, что оно самое. Первое, что бросалось в глаза – озеро и вправду высохшее. Довольно глубокая и обширная впадина, а воды мало. Второе – на нем было слишком тихо. Ни птица не пролетит над озером, ни рыбка не промелькнет. Ну и третье – стоял отвратительный запах серы.

– Заедем в город. Перекусим и осмотримся, – произнес Миша первую фразу за все путешествие.

Паша кивнул, не отвечая ни слова.

Михаил бывал как-то в городе, но он не был ничем примечателен. Территория их родного городка была больше, а этот охватывал буквально три района человек на сотню тысяч. Старший Ольчановский отвез их с братом к центру. Там царило оживление, народ толпился, и Миша счел хорошим знаком начать оттуда. Припарковавшись, они вышли пройтись.

На площади громко, размахивая руками, орал похабные песни бомж. Прохожие тут встречались часто, и все изумленно таращились на одетого в обноски и скверно пахнущего мужчину. Потом он начал бегать по кругу и голосить «конец, все упадем в пропасть!».

– Если я стану таким, пристрели меня, – содрогнулся Миша, обходя чудака стороной.

– Не станешь. Это юродивый, – спокойно отозвался Пашка.

– Я и так вижу, что не красавец.

– Юродивый – это не уродливый. Он – пророк. И его слова подтверждают нашу теорию.

– Пророк? Он? – всем своим видом безумец указывал на обратное, никак не на то, что он – пророк, божий ставленник.

– Да. И я бы предпочел послушать, что он скажет.

Паша притормозил, и Миша вынужденно остановился.

– Укротитель красного дракона! – завопил юродивый, показывая пальцем на Михаила. Паша уставился на брата с большим удивлением.