Владимир Дулга: Трое на плоту. Таёжный сплав

Протекая по каменисто-щебёночному руслу, река оставалась чистой и прозрачной, практически полное отсутствие вредных производств на её красивых берегах, делали воду пригодной для питья на всём протяжении.

Редкое путешествие обходится без дороги и в частности железной, она разделяла посёлок на две части и соединяла его с остальным миром. По дороге в посёлок приезжали люди, чтобы остаться тут навсегда, или прожить определённый срок, а затем, вновь по этой же дороге, уехать на время, или насовсем. По железной дороге дети уезжали с родителями в отпуск, как казалось, далеко – далеко. И через месяц – полтора, загоревшие под южным солнцем, соскучившиеся по дому, возвращались назад, жадно разглядывая – что тут изменилось за их отсутствие? Поезда в то время водили паровозы, это позже магистраль стала электрифицированной. Товарные составы тянули один – два чёрных, закопчённых паровоза, которых почему-то звали «американками». На станции у водокачки они набирали воду, мощной струёй сбегающую в тендер из колонки. Затем короткими сигналами паровозы переговаривались и оба, одновременно, выпуская в небо тугие струи дыма и пара, трогали вагоны с места. Натужно пыхтя, бешено вращая на месте огромными колёсами, в облаках пара и дыма, выводили тяжёлый состав со станции. И долго ещё окрестные сопки оглашали их тяжёлые вздохи и затихающий перестук колёс.

Интеллигентно-чинными на фоне этих тружеников выглядели пассажирские поезда, их водили стремительно-элегантные, с зелёными боками и ярко красными колёсами «Лебедянки» – паровозы серии «Л». Вот вдали от станции, приближаясь, нарастал плотный гул, слегка разбавленный лёгким перестуком колёс, из-за пузатой, красной водокачки, изящно изгибаясь на повороте, радостно блестя широкими, светлыми окнами, мягко стуча на стыках колёсами, появлялся поезд. Влекомый изумрудно-зелёным паровозом, в облачках белого лёгкого пара, он плавно останавливался на первом пути. Хлопали открывающиеся двери и подножки, на перрон вытекала многоголосая, пёстрая публика, неся с собой запахи чужих городов, тепло южных морей, шум волн и крики чаек с берегов Тихого океана. Но колокол бил отправление, и поезд также неожиданно исчезал, неся своих пассажиров к новым городам и встречам.

Два раза в сутки через станцию проходил пригородный поезд, состоящий из трёх старинных, с деревянными ступенями, пассажирских вагонов и двух одноосных, не менее древних, товарных, поезд почему-то называли «Учеником». Говорят в стародавние времена, он собирал школьников – детей железнодорожников и возил в школу на ближайшую узловую станцию. А вечером после уроков развозил по домам, но годы шли и во многих населённых пунктах построили собственные школы и интернаты, но это детское, забавное название за поездом так и осталось. В последние годы он связывал два районных центра, отстоящих друг от друга на расстоянии, примерно, двухсот километров. Поезд приходил в посёлок утром, в пять часов, и шёл на восток, а вечером, в половине шестого, он возвращался на запад, график движения соблюдался строго. И если, находясь далеко от дома на рыбалке или в лесу вблизи железной дороги, человек видел днём спешащий на запад всеми узнаваемый куцый состав, значит, время приближалось к шести. Несмотря на преклонный возраст, в вагонах всегда было чисто и уютно, от желтых деревянных сидений пахло лаком и старым деревом. Ближе к паровозу находились товарные вагоны, в одном перевозили почту, изредка багаж и железнодорожный инвентарь, в другом – хлеб, который выгружали на всех остановках. Товарными вагонами заведовал суровый дядька с густой рыжей бородой, по имени «дядя Витя». Коротенький состав водил высокий, тоже почему-то укороченный, со стеклянной крышей паровоз серии «СУ», он был всегда чистеньким и ухоженным, чувствовалось, что локомотивная бригада относится к ветерану с любовью и уважением.

Что никак нельзя было сказать о вечно спешащем, задёрганном, маслянисто-грязном маневровом паровозике серии «ОВ» «Овечка» – как ласково называли его железнодорожники. Ловко снующим по путям, бесконечно перекатывая, соединяя и расцепляя вагоны, хриплым гудком покрикивая на зазевавшихся пассажиров, лишь изредка позволявший себе отдохнуть в дальнем тупике за складами.

Железная дорога жила своей особой жизнью. День и ночь, неся на своих плечах миллионы тонн груза и тысячи пассажиров, не замирая ни на секунду.