Константин Кузняков - Марионеточные души

Уснув у окошка, он проснулся от стука в дверь. Кто-то незнакомый бил в дверь волосатым кулаком. Долго притворявшись мертвым, Бёрг потянулся, убрал со щеки крошки и подошел к стеклянной двери. Нежно потерев стекло, он узнал видимые черты лица. Повар наконец-то пришел. Небольшая улыбка воцарилась на лице Колина, говорившая: «Еда».

Колин перевернул замок в другое положение, что позволило открыть дверь, и сказал: – Здравствуй, Пол, чего пришел?

Затуманенные глаза обежали ресторан и уставились на худенького человека.

– Опять твоя морда. Голодный? – обыденным тоном, не смотря на Колина, сказал Пол.

– Не отказался бы от чашечки горячего супа.

– Жди, скоро будет. Гертруда когда придет? Не знаешь? Ни черта ты не знаешь, – грубо, подавляя эмоции, договорил и ушел крупный мужчина средних лет.

Пол – повар, который работает каждый день в этом забытом Богом месте. Крупный, с брюшком, он стремился скрыться на кухне, которая по праву может называться его. За плитой он проводил целые сутки, кажется, что работа ему нравилась, хотя по низко опущенным бровям так легко не скажешь. Волос вообще нет, лысая голова блестит на солнце, а глаза впитывают солнечные лучи, словно всеми силами он пытается привлечь внимание. Надев фартук, умывшись в обезображенном умывальнике, он зажег синеватый огонь и приступил к приготовлению очередного шедевра. Нашинковал овощи, поставив на плиту кастрюлю и посолив перед этим воду, он направился обмолвиться словами с нелюбимым официантом.

– Эй, давно с тобой не виделись. Как жизнь?

– Бьет ключом, – огрызнувшись, явно не желая говорить, ответил Колин.

– Волосы помой, а то невозможно смотреть на тебя, или можно сбрить их, только позови.

– Не тревожь меня.

Вздохнув и выдохнув всем запасом воздуха, повар ушел расстроенный, напоследок сказав: – Суп сегодня с капустой и картошкой. Жди, – развернувшись, Пол последовал в свою обитель.

Общение не складывалось. За годы они ни разу нормально не поговорили, хотя стремление к душевным разговорам у Пола было, несмотря на его невзрачный и отягощенный заботами вид.

Многолетний опыт работы позволял ему готовить по-настоящему изысканные блюда, которые с легкостью могли бы сравниться с шедеврами шеф-поваров более успешных заведений. Суп готовился полчаса, попробовав его, повар оценил и преподнес к столу. Бёрг взбодрился, отпрянул от окна и с усердием приступил к поеданию шедевра. Неаккуратно ложка ходила ото рта к тарелке, повторяя одни и те же действия много раз.

– Вот, кто действительно ценит мой труд! А эти проходимцы даже не поблагодарят за хорошо проделанную работу. Ты слышал от них хоть слово благодарности, раз чаевые они не собираются оставлять?

– Нет, – задумавшись, ответил Колин, ему явно было не до разговоров.

– Оставь тарелку, я помою.

День был тихим. Клиенты не торопились заходить, хотя время перевалило за полдень. Гертруды тоже не было, хотя она редко опаздывала. В этот день она особо не требовалась – клиентов ноль. Сидя у окна, попивая чай, Колин заметил фигуру, бежавшую к ним в заведение. Он сразу узнал в девушке Гертруду.

Запыхавшись, она влетела как метеорит и воскликнула: – Простуженные на всю голову!

Пол, потянувшись на звук, увидел облитую официантку и сказал: – Что с тобой стряслось?

– Мальчики пробежали и облили меня.

– За что?

– Сама понять не могу, то ли они стены обливали, то ли еще что.

– Странно. Кому надо стены обливать?

– Я тем же вопросом задаюсь. Успела одного по дороге под зад ударить, будет знать, как проказничать.

Переодевшись в подсобке, ей захотелось поговорить. Жизнь, как я думаю, вы догадались, у нее тяжелая. Нерадивый муж как будто не замечал свою жену, которая от столь малого внимания перестала за собой ухаживать. А какой она красавицей была, когда только пришла в кафе. Пол отчетливо помнит и постоянно, во время разговоров, ссылается на это и говорит: «Гер, ты же вообще перестала за собой следить! Помнишь, как только ты пришла, сразу понимая, что заведение не самое лучшее, то поставила меня на место, когда я подошел с тобой поговорить, выпячивая свой пузатый живот. А я помню, как твои шелковистые белые волосы скользили по твоим плечам, словно весенние ручейки проснулись после зимней спячки, а глаза, как я люблю их подчеркивать в твоей внешности, сияли лучиками, даже мое лицо начало их принимать. Ты как с обложки сошла, а где сейчас былой задор?»

После этих слов она медленно к нему подходила, обдумывая постепенно слово за словом, и тяжело ударяла его по щеке. Жест говорил, что «она еще красивая». Гертруда считала, что Пол давно списал ее как ненужный хлам, хотя она единственная, кто притягивала новых людей в заведение. Да, она была неухожена с момента рождения сына, в этом виноват муж – бездельник. Вот Пол, если бы она вышла за него замуж, когда была еще свободна, замечал бы ее красоту, заботу, так как он, к ее удивлению, оказался нежным и чутким, замечавшим все прелести ее тела. Просто он преподнести не мог то, как он восхищается ее внешностью, в особенности приподнятым носом. Оказалось, что и он – несчастлив, и она – скуднее с каждым днем.