Виктор Фролов - Туристы (сборник)

Только вышло оно наоборот. Не страх, а ненависть разожгли в его сердце небывалую. Такую, что, как бы освободился, зубами бы грыз всю эту бандитскую свору вместе с отцами их, матерями и детишками лишь за то, что те, пританцовывая и цокая языками, глядели на супостатство и не пресекли его. Не мог он слышать с тех пор гортанной речи, закипала кровь. А когда снились горы, шарил вокруг себя в ночной тьме, искал автомат и с криком просыпался, пугая жену. Эх, как понимал он в такие минуты того танкиста, гвардии полковника, которого предала власть суду в угоду трепачам-правозащитникам!

Поняв состояние мужа, поднялась со стула Антонина. Подошла, взяла за руку, усадила на освободившуюся враз скамью. Сама рядом примостилась, склонила голову ему на плечо и гладила по щеке, успокаивая, как дитя.

Сообразили тут гости, что лишние они, надо оставить хозяев наедине. Первым поднялся военный, потянул за собой к двери подростка и жёнку, упиравшуюся и с разинутым ртом глядевшую на непонятую ей сцену семейной идиллии:

– Пошли мы, бывайте хозяева, как говорят, здоровы. Никого мы тут не обижали да и обижать не собираемся!

Следом, шурша длинными юбками, цугом выскользнули за дверь старушки. Сперев под шумок со стола недопитую поллитровку, нетвёрдой походкой удалился пьянчуга. Кучерявый крепыш, ссутулился, будто сдувшись, последним скрылся за дверным проёмом.

Но его в эту минуту уже не заботили чужие люди. Рядом находилась та, дороже и ближе которой никого не было у него на свете. Им предстояла разлука. Впереди маячила неизвестность. Дорога, о которой заждавшийся водитель требовательно возвестил клаксоном подъехавшей к дому машины, вела далеко от дома. Оба знали, что обратного пути ему может и не выпасть. Но по русскому обычаю обнялись у порога и, троекратно поцеловавшись, едва слышно пожелали друг другу: «до свидания»…

Опять Максим накурил в кабинете! Вероятно, работал всю ночь. Тихонько, стараясь не потревожить мужа, спящего прямо в одежде на диване, Татьяна прошла к окну и приоткрыла его, чтобы немного выветрился табачный дух. Сама она не курила уже добрый десяток лет, но к привычке Максима относилась терпимо: пусть себе, если это помогает ему в работе над рукописью. Не обладая привычкой к чтению, ограничиваясь на досуге просмотром «глянцевых» журналов, Татьяна мало интересовалась писаниями мужа. Да и вряд ли ей достало бы терпения разбираться в хитросплетениях сконструированных им сюжетных линий. Выбирая в мужья писателя, она заботилась, прежде всего, о возможности позиционировать себя в круге общения не только специалистом высшего уровня иерархии, каковым она по праву числилась в сфере профессиональной деятельности, но и супругой творческого работника.

С улицы вкусно потянуло морозным воздухом. Татьяна прикрыла ноги мужа пледом и решила выйти на крыльцо, окунуться в холодок непривычно затянувшегося сегодня домашнего зимнего утра. Спустилась в холл, накинула на плечи предназначавшуюся для прогулок бежевую шубку из стриженой норки и затворила за собой входную дверь.

Над тёмными кронами бора, что начинался через дорогу за оградой, сквозь белую пелену проглядывал по-февральски холодный диск солнца. На ветках куста калины, растущего возле ворот, суетилась стайка красногрудых птах, покинувших в поисках пропитания место своего постоянного проживания в ближайшем ельнике. На суку высоченной сосны, обрушив снежную шапку, мелькнул длиннотелый зверёк в рыжевато-серенькой шубке. На мгновенье застыл, высунув из-за ствола черноглазую кругленькую головку с кисточками на концах длинных ушек, затем, не страшась высоты, спрыгнул в снег, направляя полёт пушистым хвостом, и исчез за беседкой. На снегу осталась лишь дорожка беличьих следов. Наученная мужем, Татьяна хорошо знала, как они выглядят: рядом поставленные точки от передних лапок и разнесённые в стороны длинные, вытянутые штрихи с отпечатками тонких пальчиков от задних.

Воспользовавшись возможностью, вероятно, в первый раз этой зимой, четверть часа полюбоваться первозданностью зимнего убранства участка, женщина вернулась в дом и, поднявшись на второй этаж в свою спальню, принялась складывать в кофр необходимые вещи в дорогу. Вылет полуденного рейса в Малагу, по своевременно сообщённой помощником информации, перенесли на вечер, потому-то и оказались в распоряжении Татьяны несколько свободных часов – случай чрезвычайный в условиях её обычно напряжённого дневного графика.