Юрий Х. Михайлов - «Пиши мне куда-нибудь…». Маленькие повести

Сергей молчал, думал, что и эти «юные пионеры» проявят мужской характер, промолчат. Так нет же: они все четверо объединились и сказали, что это Сергей подбивал их переплыть Волгу, а они пытались отговорить его, за что и получили по физиономии.

Хорошо, что в разбирательство включилась девчонка, которая сидела на соседней лодке и слышала весь их разговор. Ее звали Наташей, она была в свои четырнадцать лет кандидатом в мастера спорта СССР по спортивной гимнастике, выступала на слете с показательной программой.

Наташа сказала:

– Как эти слизняки попадают на подобные мероприятия? Они наутро хотели заплыв устроить, а этот мальчик вразумлял их, чтобы они не лезли в воду, не зная броду. Самое омерзительное, что они никуда бы не поплыли, умерли бы со страху…

Серега зауважал Наташу, позже пожал ей руку и предложил дружбу. Ему особенно понравились те слова, которые она сказала в самом конце своей речи. Когда от него все отстали, он и Наташа два последних вечера перед отъездом вместо танцев до самого отбоя гуляли по берегу Волги. Она казалась Сергею такой маленькой и хрупкой на вид, а на самом деле оказалась такой сильной и упорной девчонкой. Они обменялись адресами и обещали дружить по-настоящему.

Вернулся Серега со слета, когда Михаил и Лиза уже обустраивали новую квартиру. Как же она была хороша по сравнению с их коммунальными комнатухами! Мама не переставала плакать от счастья. Да и Лиза выглядела счастливой. Во-первых, жилье почти в центре города – не валяется. А во-вторых, ей не надо было больше обсуждать с родителями проблему, где жить молодой семье.

Каникулы пролетели быстро. Пришлось-таки Сергею понянчиться со слабеньким племянником, приехавшим с севера. Почти весь июль он водил его на смородиновое поле, кормил черными сочными ягодами. А потом и лесная малина подоспела. Объедались так, что дома просто не хотелось есть. Ожил тезка (малыша тоже звали Сережа), стал круглым, словно налитым живительными соками.

– Ах, мама, спасибо! Даже не знаю, как и благодарить тебя за Сережу, увядал ведь мальчишка…

– Ты не меня благодари. Ты, вон, Сергею говори спасибо. Это он выходил твоего доходягу, больше месяца нянчился с ним… А я ведь работала даже по субботам и воскресеньям.

– Я пришлю Сергею новый костюм! Он ведь такой большой у нас, скоро в комсомол будет вступать…

– Даш, помолчи! – сказала в сердцах мама. – Ты уже дважды обещала эти костюмы прислать.

Видимо, назло маме в начале сентября прибыла с оказией посылка. Какой-то мужчина, знакомый сестры, принес домой сверток, даже не захотел раздеваться, так спешил на самолет. В пакете лежал прекрасный финский костюм, настоящий, шерстяной. Но почему-то он был спортивный и зеленого цвета. Серега этого так и не понял. А мама не захотела тратить слов, чтобы объяснить сыну, какая безалаберная (это тебе не Катерина!) у него старшая сестра.

Холодная осень, почти зима, пришла в этом году ранняя, загнала ребят за парты по-настоящему и сразу, даже не дав им понежиться бабьим летом, поздними грибами, кострами и рыбалкой. Серега твердо знал одно: в этом учебном году ему сдавать экзамены за восьмой класс – и можно бежать в техникум или ПТУ (РУ переименовали). Он несколько раз приходил в школу олимпийского резерва, где тренировалась Наталья, видел ее на снарядах и то, как она смущается Сергея, когда на нее орет тренер. Домой он провожал ее никакую, в трамвае она натурально спала. А надо было еще сделать домашние задания к урокам, а утром – в школу. Как мог, он помогал ей. Но потом у гимнастов объявили всесоюзные сборы, она уехала в Сочи, так и не сказав на прощанье, когда вернется.

В конце года Лиза родила дочку. Она попросила у всех родственников согласия на то, чтобы назвать ее Луиза. Почему она выбрала такое имя, Серега не понял, тем более что ему не очень нравились заграничные имена. Он помнил историю своего школьного товарища Юрки Ломтева. Родился тот в сорок пятом году, после отпуска отца во время войны. Мать с сестрами, культурные и грамотные люди, назвали мальчика Рудольфом. А отец приехал с войны весь израненный, контуженный и даже не захотел слышать о таком имени.

– Вот придумали! – кричал он. – Еще бы Адольфом назвали!

И стал звать сына Юрием. Документы менять не захотели, закрутились после войны. Но потом, в школе, все, даже учителя, так и звали Ломтева Юрой. И только при вручении почетной грамоты РОНО за успехи в спорте директор школы вдруг пригласил к трибуне не Юрия, а Рудольфа Ломтева. Вот какие казусы случаются в жизни!