Наташа Труш - Когда я стану бабочкой

Японские карпы кои были собственностью профессора Старикова, и часть его коллекции переселилась в лабораторию. На рубеже двадцатого и двадцать первого века народ зажил хорошо, появились домовладельцы, которые устраивали на приусадебных участках пруды и заселяли их карпами кои. Они были безумно красивы эти яркие, похожие на тропических бабочек, рыбки. И покупали их не меньше, чем форель и осетра. Так что в совсем недавние времена сотрудники лаборатории зарабатывали очень не плохо.

Правда, у Насти деньги всегда утекали сквозь пальцы. И даже тот факт, что год назад их стали переводить на банковскую карточку, не очень способствовал накоплению. Как правило, Настя снимала практически всю сумму. Словом, к ноябрю, когда на работе стали задерживать зарплату, Настя задергалась. И не напрасно.

Все произошло чуть ли не в один день: Волков остался без работы, а Настя хоть и при работе, но без зарплаты, правда, с туманными обещаниями директора выдать деньги при первой возможности.

Когда эта первая возможность наступила, Настя уже по самые уши влезла в долги – набрала банковских кредитных карточек, которые чуть не силой вручали всем гражданам. Да и что было делать, если в доме пустой холодильник, муж, лежащий бревном на диване и дети, которые с трудом понимают, что в мире бушует кризис?

Неделю назад муж посмотрел утром на Настю странным, как у измученного тяжелой работой вола, взглядом. Что-то нехорошее у нее шевельнулось в душе в тот момент, да тут же это нехорошее накрыло волной дикой жалости к ее самому большому ребенку.

– Никит, ты сегодня хотя бы позвони в службу занятости, – попросила его Настя.

– Позвоню, – мыкнул Никитос, и снова долгим туманным взглядом проводил Настю, сновавшую по квартире, собирая в детский сад сонного Ваську.

А вечером Никита не явился домой. Его мобильный телефон валялся на тумбочке в прихожей, и куда звонить, и где искать его – Настя не представляла. Она лишь приблизительно догадывалась, с кем из друзей он мог встретиться, но ни телефонов, ни адресов – не знала. Настя отправилась в милицию, благо отделение находилось в двух шагах от дома.

– Де-е-е-е-вушка! Да не суетитесь вы! – лениво сказал ей дежурный в отделении, узнав, что Волков отсутствует дома всего только день и ночь. – Во-первых, заявление у вас примут только по истечению трех суток отсутствия присутствия вашего мужа.

Тут дежурный слегка запутался в хитросплетении казенных канцелярских слов, покраснел. Налил стакан воды и чохом выпил его.

«Видать, тоже страдает похмельем», – мельком подумала Настя.

– А, во-вторых, вспомните меня: еще пара дней, и сам явится ваш Никита Михайлович. Он у вас как к зеленому змию относится? Уважает?

– С некоторых пор, как без работы остался, – уважает…

– Ну, вот! Он его просто где-то сильно уважает. Не переживайте вы так-то. Сами поймите: мается мужик без работы. Для него ж это болезненно очень – не у дел остаться. Тут, знаете ли, с пониманием надо, с подходом, потоньше…

«Потоньше вам, с подходом…, – беззлобно думала Настя обо всех мужиках измученной алкоголем и похмельем Вселенной. – Сволочи вы. Все, как один, – сволочи!»

Мент этот, как в воду смотрел: через три дня Никита объявился. Его привезли друзья. Когда Настя открыла двери на поздний звонок, взору ее предстала жуткая троица абсолютно невменяемых мужиков. Один, более трезвый, – кажется, это его звали Федей, и Настя видела его уже однажды с Никитой, – заикаясь, сказал:

– Вот. Как говорится, доставили на тройке.

Никитос, привалившись к стене, и не открывая глаз, проявил завидную эрудицию, которой очень гордилась мама его, Клара Даниловна:

– Это у японцев называется «доставить на тройке», только там две женщины-проститутки приводят домой мужчину, и сдают его с рук на руки жене, которая должна всех принять, как дорогих гостей. Вот. Это не я придумал. Это «Ветка сакуры». Кажется…

Тут знаток громко икнул.

Изумленная, много видавшая на своем веку, Настя открыла пошире двери, и троица въехала в дом.

Из кухни вышел старший Настин сын Сережа с бутербродом в руке, с удивлением оглядел компанию:

– Это дядя Ник? И где он так надрался?

– Сергей, слова выбирай! – одернула его Настя, в глубине души соглашаясь с ребенком.

– Парень, слышь! – тихонько окликнул Сергея Федя. – Ты это… Мать слушай! Мать дело говорит. Батя ваш малость… того…

На шум выполз из спальни сонный Васька. Увидел толпу незнакомых мужиков и в драбодан пьяного папаню и взвыл, как сирена пожарной машины.