Дмитрий Завадский - В плену у кармы

Иногда мы что-то предчувствуем, а возможно, если верить тому, что мысли материальны, притягиваем. Как будто из-под земли рядом с ним выросли три крепких парня. По смело играющему огоньку в глазах и немного шатающейся походке было ясно, что они что-то употребили. Может алкоголь, а может и наркотики. Сейчас не разберешь уже, кто под чем – слишком много всякой пагубной всячины употребляет молодежь.

Встав на пути, один из них, не церемонясь, рявкнул: «Слышь, пудель, сижка есть?». Естественно, сигарет не было, равно как и не было никогда желания курить – со здоровьем и так периодически были проблемы. Так, пробовал, как и большинство, но пристрастия к этой привычке не испытал. Макс только зашевелил пересохшими от волнения губами, пытаясь сказать, что у него ничего нет и ему нужно идти, но не успел. Откуда-то сбоку, как яркая вспышка прилетел мощный удар кулаком. От неожиданности и силы удара, Макс просто шмякнулся о плитку и даже не попытался встать: во-первых, было слишком больно и голова кружилась, как вертолет, а во-вторых, его начали бить ногами все, кто там был. Их оказалось как минимум четверо. Самое обидное было, что все это ни за что и этот злорадный животный смех просто цеплял, казалось, за самое живое, за самое больное. Удовлетворившись своим мерзким поступком, они просто развернулись и под свист и улюлюканье неторопливо начали уходить. Но один из них вернулся и, прошипев «знай, ты здесь никто, черт», плюнул прямо в лицо, потом, пнув еще раз ногой, отправился догонять своих дружков. Все это произошло очень быстро, буквально в течение тридцати секунд, но ощущение было, будто прошла целая вечность. По крайней мере, в мыслях так точно и было: «За что? Зачем? В чем я виноват?».

На свитер предательски скатилось пару слез. Воздух был пропитан несправедливостью, отчаянием и обидой. Пытаясь казаться самому себе мужчиной, Максим встал, отряхнулся и направился немного левее. Где-то тут должна быть колонка, нужно же умыться, хоть немного привести себя в порядок. По старой памяти все оказалось верно. Слегка припухшая часть лица сковывалась болью, словно вода с треском в мгновение ока превращается в лед. Под ребрами что-то тревожно ныло и мешало спокойно идти. Но ведь мужчину украшают шрамы, синяки, царапины – все, что вспомнилось в этот момент. Криво улыбнувшись, Макс двинулся в сторону набережной, уже не слишком беспокоясь о том, что Яна будет ждать. Постепенно чувство обиды заменялось злостью, охватывая все тело, приближаясь к горлу, хватая его своей мертвой хваткой, приговаривая «трус, неудачник, слабак». Гнев сменялся страхом. Страхом встретить их снова, ведь такие отморозки любят издеваться с тех, кто не может постоять за себя. Они чувствуют себя королями улиц, надевая корону из скопления всего самого отвратительного, что может быть. У таких «королей» нет ни жалости, ни уважения, ни чего-либо достойного. Это постепенно вытесняется ужесточением законов, но обычно у таких отморозков богатые или властные родители, способные вращать закон, словно кубик-рубик, окрашивая ситуацию в нужный цвет. Или же у таких нет никого и ничего, так что им терять нечего и они берут, как они считают, от жизни все.

Максим верил в то, во что и верит большинство из нас – в карму. Карма создается у каждого человека индивидуально, с учетом всех его характерных особенностей, действий, окружения. Последнее чаще всего выбирается самостоятельно. И карма сдачу себе не оставит, рано или поздно расставит все по своим местам. Так это или иначе, но других мыслей, способных утешить, он не находил. Чем и гениален человек, так это способностью подстраивать ситуацию под собственные мысли и наоборот, вживаясь в этот образ, находить в этом истину, которой могло бы и не быть, если бы возникли другие мысли. Человек создание гениальное, но низкое, благодаря эгоизму и собственной вседозволенности. Если не держать себя в узде, то стоит ждать от кармы чего-то как минимум малоприятного.

Собрав всю волю в кулак, Макс вышел прямиком к набережной. И тут он увидел ее: свет фонаря, падающий на стройную фигурку, придавал ей какое-то величие, что-то было в ней грациозное, когда она переминалась с ноги на ногу. Небрежно откидывая волосы, она то и дело поглядывала на часы. «Какая же милашка!», – подумал Макс, в то время как Яна просто подумала: «Опаздывает, козлина!».

Забыв о произошедшем, он просто двинулся к ней. Яна шутливо его приветствовала низким поклоном. Атмосфера была как минимум дружелюбной и игривой, а сама погода так и шептала: «Все для вас».