Сергей Долженко - Девочка в красном. серия «Небесный дознаватель»

– На старости лет, как пацан, по выгребным ямам лазаю… А кто за материал платить будет?

– Нашел?

– Нашел, – равнодушно сказал он, показывая железки, похожие на ржавые осколки снаряда.

– Тогда отойди!

Шмыга замахнулся и врезал кувалдой по уцелевшему выступу, торчащему из железного кольца к центру. Ручка кувалды больно дернулась в ладони, тяжелый мелодичный звон поплыл к верхушкам деревьев, выступ прогнулся, но и только.

– Эй, ухнем! – воскликнул Иван Петрович и, крякнув, с еще большей силой обрушил кувалду. Выступ опять прогнулся немного, но выстоял.

– И что? – с недоумением посмотрел Семеныч, ковыряя в ухе, в котором звенело после ударов. – Что это доказывает?

– Пока ничего.

Подскочил Зосимов.

– Иван, тебе лучше слинять потихоньку. Начальство приехало. Не поймет.

– Толич, хотя бы одну потерпевшую опознали?

– Ну.

– Дай спишу. Ага. Воротынцева Анна Михайловна. Зеленская, дом 19. С меня причитается.

– Да я столько не выпью, сколько с тебя уже причитается, – засмеялся важняк.

– Выпьешь, – успокоил его Иван Петрович, пряча бумаги в свою кожаную, такую же, как у Зосимова папку. – Ладно, я на Зеленскую, выразить соболезнование.

«Плюй в железо, пока горячо», – очень любил это выражение основатель агентства, полковник юстиции в отставке Арсений Павлович Сибирев. Как и Шмыга, Сибирев работал раньше в городской прокуратуре. Потом его забрали в Генеральную, а затем он ушел в бизнес, учредив «Российское агентство по несчастным случаям». В составе следственных бригад Шмыге приходилось работать под его началом. Когда заявление Ивана Петровича по уходу в связи с собственным желанием подписали, и он заканчивал передавать дела новому следователю, раздался звонок из Москвы. Сибирев неожиданно предложил ему возглавить Нижневолжский филиал. Идея показалась необычной, интересной, да и собственные перспективы на тот момент Шмыга различал неясно, так что решил попробовать. Сибирев считался асом не только в следственных действиях, но и в оперативно-розыскной работе.

Два месяца Иван Петрович прожил в Москве, переквалифицируясь из обычного следователя по уголовным делам в детектива по расследованию причин несчастных случаев. Несколько странная наука для выпускника знаменитой Саратовской юридической академии. Однако в этой работе нашлось столько общего со следственной практикой, что новое дело давалось Шмыге легко, особенно в теоретической части.

Впрочем, теории было немного. Еще одно любимое сибиревское изречение золотом сияло на эмалевой табличке, стоявшей на его столе – «Кирпич зря на голову никому не падает». И подпись – М. Булгаков. Хотя Булгаков так не писал. Это была всего лишь перефразировка, которая подводила главную теоретическую базу под основу деятельности агентства по расследованию несчастных случаев.

– Ничего не надо выдумывать, – назидательно говорил на совещании Арсений Павлович. – Обо всем написано в газетах. Возьмем статью в «Комсомольской правде». Геолог с Дальнего Востока. Приехал в столицу поднабраться, так сказать, светских впечатлений. Гуляет по Новому Арбату, архитектура, интуристы… Вдруг – хлоп! хлоп! – выстрелы. Одна из пуль едва его не задела. Оказывается, в то же время и в том же месте киллер валил магаданского губернатора, почти земляка, так сказать. Оправился от испуга, решил перекусить. Забрел в «Макдоналдс», только в гамбургер зубами впился, – бабах! – взрыв, дым, осколки стекол. Это террористы автомобиль взорвали. Ну, думает, куда от войны спрятаться, где она не достанет, где, наконец, отдохнуть сможет. «Сходи в театр», – друзья советуют. Пошел. Мюзикл «Норд-Ост» посмотреть.

Здесь присутствующие начинали осторожно посмеиваться. Осторожно потому, что все-таки при захвате театра чеченскими смертниками много народу погибло, а вот совсем не смеяться над недогадливым мужичком было нельзя.

– А нет бы задуматься, – Сибирев вскидывал указательный палец с перстнем. – еще когда первая пулька у виска свистнула. Может, где-то наверху стукнул судейский молоток под смертным приговором ему, и черный ангел уже летит вниз к грешной земле, вытянув свои когтистые лапы!

Морозом жгло спину от таких слов, хотя Иван Петрович тогда мало что понимал, только начиная проходить теорию и практику расследования несчастных случаев.

Кому из потерпевших на Моховой надо задуматься? Четверо убиты, один в больнице, вторая в психушке…

«Этот мальчишка с переломанной ключицей быть может совсем не причем, – ходко рассуждал Шмыга. – Дом двенадцать… надо перейти на нечетную сторону… Кирпич угодил точно в тетку. Юнца зацепило между прочим, задело осколочком. И если Воротынцева окажется объектом , то зря я сюда приперся. С нее уже ни рубля не получишь, да и на хрен ей теперь мои рекомендации».