Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. I. Хождение в Великие Булгары

– И вера у них тоже наша?

– Да нет, мало таких. Немного среди них и православных. Мордва еще крепка в своем язычестве.

– Кто же они такие, почтенный, эти язычники? Во что они верят?

Спрашивала Суюм, а сама все поглядывала на ученого собеседника своими не по-женски проницательными и умными глазами, будто прямо говорила, что с ней можно смело рассуждать на самые разные темы.

– Богов у них много, – степенно разъяснял мулла. – Но выше всех они почитают того Бога, который будто живет под землей и посылает людям весь урожай. И перед посевом яровых и озимых каждый хозяин выносит в поле всякую снедь и закапывает ее в землю, чтобы сего Бога урожая задобрить. И не важно, приняли они нашу веру или же кучно поклоняются Христу, но от обычая оного ни на шаг не отступаются…

Задорный огонек блеснул в женских глазах, они хитро прищурились:

– Донесся до меня слушок, что наш народ тоже будто верил в разных Богов. Али врут все про то недоброжелатели и хулители нашей веры?

– Да, ханум, – улем согласно кивнул головой, – ислам пришел к нам лет триста назад из далекого Арабистана…

За разговором Суюм и позабыла про свой самый главный вопрос к ученому мулле-улему, опомнилась, когда в оконце постучались усталые лучи заходящего солнца.

– Ой, – заторопилась она, – самого-то важного я у тебя не спросила. Имелось у меня желание распытать подробно про Русь. Да, видно…

– Завтра приходи, госпожа. Я тебе и про их народ все, что только ведомо мне, расскажу-поведаю…

Просторная комната Айши вмиг неудержимо наполнилась звонким девичьим голоском, и тогда Суюм очнулась от своих воспоминаний.

Медленно открыла женщина глаза и посмотрела на оживленное лицо своей красавицы-дочери. Вспомнила, зачем пришла, грозно свела брови:

– Айша, ты снова выезжала за ворота?

Переступая ногами, дочка виновато опустила голову, потупилась:

– Я, мама…

– Смотри мне в глаза. Снова, как мальчишка, одна скакала по полям и опять носилась, словно очумелая, и без охраны?

Моргнули девичьи реснички, не зная, что ответить:

– Со мной была Гюль.

– Скажешь ты еще, – хмыкнула Суюм, нисколько не серчая на свою дочь, ибо сама когда-то такой была, – что надежная охрана. Надо быть поосторожнее, девочка. Наш повелитель эмир сообщил мне о том, что на границе нашего государства снова появились неведомые нам татары. Ты меня, дочка, надеюсь, поняла?

– Да, мама. Больше я одна не выеду, – пообещала Айша.

– Вот и умница, – Суюм поцеловала дочь в лоб и вышла.

Как привидение, из тени вынырнула Гюль, спрятавшаяся от гнева матери своей госпожи. Айша тут же заметила ее смятенный, бегающий по сторонам взгляд и весело прыснула в маленький кулачок.

– Гюль, живо умываться и переодеваться! – вдоволь насмеявшись, приказала она. – Гроза миновала, растворяй пошире оконца…

– Слушаюсь, госпожа…

В одно лишь мгновение на искусно инкрустированном столике из красного дерева возник изящный серебряный тазик с тонкими красиво изогнутыми краями. Рядом с ним встал позолоченный кумган – кувшин для омовения с высоким изогнутым носиком. Между ними мягко легло пушистое полотенце…

Плотно позавтракав, Айша приказала приготовить ей наряд мальчишки-подростка из богатой купеческой семьи, что, к ее немалому удовольствию и полному удовлетворению, с невероятной быстротой исполнили.

К капризам любимицы эмира давно привыкли, и у векиля – главного хранителя дворца несколько сундуков на непредвиденные случаи всегда ломились от всевозможных костюмированных нарядов.

Прихватив с собой ржавый кусок железной руды, Айша и Гюль в сопровождении четырех пеших стражников отправились в кузнечную слободу. Отыскать дом известного в городе кузнечных дел мастера Гали Тимера оказалось нетрудно. Стоило произнести его имя, как им указали на неприметный домишко…

Присмиревший и к тому времени выслушавший о себе самом столь всего нового и не всегда самого лицеприятного, мальчишка и его отец с сильным волнением и благоговейным страхом на тщательно умытых по случаю лицах ожидали появления у себя царственной особы. Лучше бы Заки, думалось домочадцам, никуда не ходил, сидел на лавке. А тут…

Почерневшая от времени кузница стояла в углу небольшого дворика, на самом отшибе от всех остальных построек. На случай пожара…

Вслед за мастерами гостьи, низко пригнувшись, вошли, оглянулись. Древесные угли – лишь стоило их пошевелить в печи полусферической формы, сложенной из светлых сырцовых кирпичей, да дохнуть на них мехами, погнать воздух – засветились, нежно заалели.