– Всё сходится, – сказал он, – в сводке есть приметы, похоже на Лысого, очень похоже. К тому же паспорт у него обнаружили на Обстриженного, такой давно из мест отдалённых сбежал и по пути на родину у нас временно обосновался.
– Что ещё за Обстриженный? – тупо поинтересовался Неварко. – Я же тебя про Лысого просил выяснить!
– Чувак! Ты что-то не врубаешься. Как можно с такой головой крутые бабки срубать? Просто не понимаю… Обстриженный – это и есть наверняка твой Лысый! Что ж ему было – под своей фамилией гулять с побега? Это всё равно, что с государственным флагом в правой руке маршировать круглосуточно по улицам города!
Неварко ещё раз набрал номер телефона клуба. И вновь никто не ответил. Мобильник Ирины тоже молчал. В злости он запустил свой телефон в облупленную стену, посыпались осколки.
– Ладно, Мильтон, пошёл я по своим делам. Сведения про Лысого меня удовлетворили.
Он тяжело зашагал по скрипучему полу кабинета мимо Ивана Ивановича, вышел в дверь и шумно захлопнул её за собой.
«И чего человек так расстроился?» – пожал плечами Круглов, вновь включая видеомагнитофон. По кабинету поплыли непристойные для данного места сладострастные звуки.
* * *
Паша Распредвал кайфовал. Он лежал на широкой тахте в своём тайнике под клубом. Про это место никто в городе не знал. Тот, кто организовал и реализовал тайник, давно покоился на местном кладбище. Конечно, к его смерти Сироткин никакого отношения не имел – просто человек был в солидном возрасте, сердце пошаливало и однажды… В общем, все мы смертны, все под богом ходим. Сейчас Паша был благодарен покойнику за то, что тайну про подземное убежище он унёс с собой в могилу.
Андрина лежала рядом. Она оказалось совсем не такой, как представлялась Распредвалу раньше. Нормальная оказалась баба, больше того – её и петь-то теперь не тянуло, что особенно нравилось Паше. В начале занятий, когда Паша растянул старенький баян, она, разглядев в учителе мощный торс и красивые глаза, предложила, положив руку ему на плечо:
– А может, другим делом займёмся? – и сама полезла целоваться.
После этого Паше ничего не оставалось, как перейти на подпольное существование. Он знал, что бывший одноклассник его найдет, но ведь не сразу же! Сироткин поживёт здесь какое-то время. По ночам, переодевшись в театральные бомжевские одежды, будет закупать продукты питания, остальное здесь всё есть. Поищут его клубные работники, да и перестанут. Другого директором клуба назначат. Страшнее всего, конечно, было участие Неварко в поисках своей девицы. Уж он-то со своим опытом сживания со света неугодных мог отыскать их обоих и уничтожить быстрее всего. Но пока Паша лежал на тахте, а рядом была Ирина Андреевна – совершенно неожиданно ставшая ужасно желанной…
* * *
Вечером следующего дня Неварко сидел за круглым столиком ресторана «Садко» в окружении своих подчинённых, у входа маячили два охранника. Свет был ослаблен, стол уставлен многочисленными яствами, но вид у хозяина был удручённый, не мог он найти свою кралечку, не мог достать разлучника Пашу Распредвала, который как сквозь землю провалился. В своих неприхотливых мечтах Неварко разрезал Распредвала на мелкие кусочки, лично снимал с его головы скальп, а оскальпированную голову бросал на съедение злым голодным собакам. Ирине в его жизни места тоже уже не было. Он пытался забыть её, выбросить из памяти, и, хотя это плохо удавалось, участь злодейки была решена: не его – значит, ничья! А ничья, значит, закопанная глубоко в сырую землю в самом дремучем лесу, без глаз, без ушей и так далее…
– Зови официанта! – приказал Неварко Севе-голубку. – Пусть ещё коньяку тащит, за упокой общих друзей выпьем…
Высокий красавец официант принёс поднос с гранёным графином, налил всем по два сантиметра. Неварко вырвал графин, с матерком отослал официанта, добавил до краев. Официант пожал плечами, махнул кому-то рукой – стоявшему за стойкой, затем исчез навсегда из этого заведения.
Через несколько минут у Неварко отказала речь. Он пытался что-то сказать охранникам, но только невнятно мычал. Скорая помощь не оказалась достаточно скорой, чтобы спасти хозяина здешних мест, смерть наступила прямо в машине на подъезде к больнице. Боевики стояли у стен медицинского заведения и ждали, что сообщат врачи.
* * *
На следующий день в местной печати и по местному радио передали печальную новость про кончину местного авторитета. Понятно, что никто особенно не огорчился. Ещё передали, что в своём рабочем кабинете застрелился начальник отделения милиции. По слухам, в мэрию пришло анонимное письмо, сообщающее подробные сведения про связь Ивана Ивановича Круглова с бандой местных рекетиров. По этим же слухам Круглов выстрелил себе в голову, не досмотрев до конца какой-то фильм про голых баб, после выстрела в кабинет забежали сотрудники и увидели мёртвого окровавленного начальника, а на тумбочке продолжал работать магнитофон и с экрана неслись нестандартные звуки.
Читать дальше