Раиса Моргунова-Кремена - Гори, моя звезда. Книга 3

Взгляни в глаза бедной собаки,
Какая печаль в них видна.
Есть раны, добытые в драке —
За жизнь воевала она.

За нищий кусок у помойки,
За право лежать под кустом,
За то, что не сделала стойку,
Её не пустили в свой дом.

А сделать уже не сумела,
Собачий короток так век,
Больная, ослепнуть успела,
И выгнал её человек.

Когда-то служила прилежно,
Семью охраняла, свой дом,
С хозяйским сынком была нежной,
Послушной и верной при том.

Голодной, облезлой и жалкой,
Хромой, обживающей бак.
Бежит от безжалостной палки,
До слёз мне тех жалко собак.

Не в том ли здесь скрыта причина,
Живут средь бомжей и бомжих,
Связала судьба их едино,
Так общего много у них.

Ну что я могу для них сделать?
Подать лишь кусочек порой.
Иду мимо, будто нет дела.
Свой взгляд, уводя стороной.

Как нужен собаке хозяин
И крыша была, чтоб родной.
И сколько придётся ей, маясь,
По жизни бродяжить одной?

Ушла, а душа не на месте
И ночью покоя мне нет
Собачий тот взгляд, полный лести
Встречает со мною рассвет.

Он был, когда-то, семьянином,
И, может быть, был молодцом,
Теперь народ, с презреньем мимо
Идет, прочь, отвернув лицо.

Он пал в достоинстве так низко,
Лежит, уткнувшись носом в грязь,
Мы подходить стыдимся близко,
Как будто каждый из нас – князь.

И что судьбы его коснулось?
Не интересно никому.
За что спиною повернулась,
Причиной служит, что тому?

Его бессилие и слабость,
Его пристрастие к вину?
А, может быть утехи сладость,
Разбили семью не одну?

Была работа, дом и дети,
Наверно где-то, что-то есть,
Но он попал в такие сети,
Что бед его уже не счесть.
И, кто виновен, сам ли губит,
Толкая жизнь свою в омут?
Не потому ль, что выпить любит,
Руки ему не подают?

Из грязи в князи не вернуться
Ему, наверно, никогда.
В канаве где-то оборвутся
Его печальные года.

Сума, тюрьма за каждым ходит,
Не отрекайся – говорят.
Её не ждут, она приходит
И одевает в свой наряд.

Так будьте милостивы – люди,
К тем, кто упал от нас на дно.
Не знаем мы, что с нами будет,
И, что судьбою нам дано?

Акварельные краски весны,
В небе щебеты радостных птиц,
Тебе хочется плакать и ныть,
У дороги, склонившимся ниц,

Переносишь сердечную боль,
Потому что один, без жены,
Потому, что внимания ноль
Получил ты от этой весны.

Она кинула всё и ушла,
Изменила тебе, невзначай.
Да, добрее, милее нашла,
А тебе подарила печаль.
Видно мало любил и ласкал,
Не дарил нежных слов, не берёг.
И чужим ты со временем стал:
Ушла прочь от тебя за порог.

Матерился, махал кулаком,
Не жалея при этом детей.
Становился чужим тебе дом,
Ты не думал о детях, о ней.

А теперь ты, не в силах понять:
От чего и зачем, почему,
Так легко пожелала предать,
На все, плюнув, умчалась к нему.

И её ты сегодня клянешь,
Говоришь: «Жена, сукой была»!
А с детьми уже встречи не ждёшь,
От тебя, их она увела.

И сидишь ты теперь у дорог,
Только водка течёт по усам.
Говоришь, что виновен в том Бог.
Виноватый при этом ты сам.

Разорил ты родное гнездо,
Потому, что гулял ты и пил,
Не поняв, к сожалению то,
Что себя одного лишь любил.

А другой: обласкал, обогрел,
Подарил много ласковых слов.
И сказал то, что ты не сумел.
Ни женат, ты остался, ни вдов.

Были только друзья, домино,
К чужим бабам ты бегал порой.
Ваш разрыв получился давно,
Стало женщине скучно одной.

Не суди её строго, забудь,
Извлеки для себя ты урок.
Впредь умнее и ласковей будь,
Может это пойдёт тебе впрок.

Не виновен никто, что ты Бомж:
Презирая, обходят тебя,
Потому, что в душе твоей лож,
Ненавидя, живёшь, не любя.

****
Жаль, конечно, что их развелось
По России, не мало таких.
Вызывают не жалость, а злость,
Что, подачки берут у других.

Есть, конечно, которых нам жаль,
Кто калека, а кто-то в беде.
Щиплет сердце чужая печаль:
Справедливо ли это? Но где,