Галина Сафонова-Пирус: Искусы Эроса. Бэт и Лис. Повести

Так у неё будут уже не юношеские.

Но зато в какой-то мере насыщенные жизненным опытом… Ишь, забралась на вторую полку и что-то не слышно её. Задремала?

Пусть поспит, не думая о будущих дневниках, а ты полистай свои…

Ага, прямо сейчас и…

«Очередная депрессия. Потухший взор. Плохо. Ведь годы-то идут, летят. Двадцать уже!»

Ох, сейчас бы тебе эти годы, да?

Не отказалась бы, Ядва, не отказалась. Но не перебивай меня.

«В семнадцать были мечты кем-то стать, чего-то добиться, но теперь они тают…»

Ага, тают, как этот заоконный снег под солнцем.

Слушай, я же тебя просила… «Да еще это вечное: для чего дана жизнь, зачем живу?»

И всё же ты теперь меня послушай. Вот ведь как получается: прожила ты уже вдвое больше, а ответов на эти вопросы так и не нашла.

Не нашла… Интересно, а задаются ли такими же вопросами студенты-попутчики, гогочущие на весь вагон? Тише вы, оглашенные! Человек задремал, а вы…

Смотри-ка в окно, город своего босоного детства проезжаешь.

Ну да, сердце аж затрепыхало.

Ну как же, самые романтические годы твои здесь пролетели.

Да-а, Денис, первая влюбленность, мучительное счастье видеть его, встречать. А потом…

А потом и он стал прошлым.

Ладно, Ядвочка, не будем о грустном. Очнусь-ка я от давнего дневникового прошлого и полистаю о не столь отдалённом. «Купила пластинку с классической музыкой. Какое же это упоение слушать „Лунную сонату“ Бетховена9 9 Лю́двиг ван Бетхо́вен (1770- 1827) – немецкий композитор, ключевая фигура западной классической музыки, один из наиболее исполняемых композиторов в мире.!»

Это ты уже… когда работала и жила здесь.

Да, когда уже работала помощником режиссера. «Боже, как страшно потерять мечту, перестать замечать прекрасное, не стремиться к нему. И чем тогда жить? А разве стремление к любви это ни ожидание встречи с прекрасным?»

Во как. Мечталось тебе о любви как о чем-то прекрасном…

Мечталось. А оказалось, что «следствие любви» это – муж, ребенок, быт, нескончаемые заботы, как и у Линки, и даже ссоры из-за… И места для той прекрасной любви оставалось всё меньше, меньше, пока…

А пока за окном-то уже сумерки.

Да, сумерки… Еще и метель начинается, ишь как по перрону бабульку гонит! Наверное, к своему вагону спешит. Смешная… Сухонькая, а волочет за собой коляску до верху навьюченную. Ой, чуть не упала! В вагон-то свой хоть сядет?

Прикрой-ка глаза, авось время скорей пролетит.

Пролетит, пройдёт, пробежит… промелькнёт, пронесётся, просквозит… Всё, хватит, пусть время делает, что хочет, а я и впрямь вот так прислонюсь к уголку и вздремну.

Вот и Орел… До отхода поезда в Крым еще целых шесть часов.

– Линка, чем же заполнять их будем?

– А давай-ка по улицам побродим, по магазинам почкаемся.

– И как часто ты чкаешься?

Засмеялась… Ну, вот и хорошо. Подремала в поезде, отдохнула чуток и даже щечки зарумянились.

– Да не я чкаюсь, а дочка. Любит она это словечко.

Как же с крыш метёт! И снегом колючим – в лицо. Неуютно на улицах, тоскливо, но вида не подам, не буду заражать этим и Линку.

В зал ожидания. В уголок красной, отполированной задами скамьи

– Почитаем, Линок? – Плечом лишь дернула. – Нет, ты всё же послушай Максимилиана Волошина 10 10 Максимилиан Воло́шин (1877—1932) – русский поэт, переводчик. , ведь на его родину едем:

Нет, вижу, Волошин Линке – до лампочки, уже свитер вяжет, да и меня, честно говоря, такие прекрасные стихи сейчас не будоражат. Вот когда поеду к нему в Коктебель, тогда и буду читать.

Вот-вот… А сейчас посмотри вокруг, тебе ж нравится наблюдать, может, интересное что-либо схватишь.

Ага, вот… На цементном полу, прямо передо мной, квадрат солнца. И квадрат этот всё ползёт, ползёт по полу. Ползет воочию, заметно! Только что был у краешка скамьи и уже отъехал влево. Как же быстро летим мы во Вселенной! Слышу, даже слышу напряженное гудение полета Земли, нарастающий шум ветра, ощущаю космический холод вселенского пространства…