Марк Довлатов: Амур де труа. Сборник эротических рассказов

– Правда?!

– Ну что б я сдох!

– Ладно уж. Поживите еще пока. До следующего раза, – девушка отодвинулась, развернулась, дошла до диванчика, упала на него, подняла ногу на ногу и сложила руки на груди.

– Ну вот, наградила, называется. За подвиг.

– Я уже вас наградю! Вот приду домой, доберусь до сковородки – и награждю! По полной программе! Обоих!

– Ну Белка! Ну перестань.

– А мадам ты ее зачем назвал?!

– Не знаю. Вырвалось случайно. И ты так хочешь? Так ты ж не мадам – ты ма-де-му-а-зель. Буду так тебя звать.

– Ма? Му? Не, не хочу!

– Ну Бельчонок, ну не злись.

– Как это мне не злиться, если злость из меня так и бьет!

– Да я заметил, что бьет! А разобьет их, что ты потом будешь делать? Яичницу-болтанку? Омлет?

– Ну ты болтун такой у меня, Мишка!

– Какой такой.

– Любимый. Иди сюда. Посидим. Да не трогай меня! Просто обними. Нууу… не подлизывайся!

– Ладно. Не буду.

– Нет уж! Давай подлизывайся дальше! Я еще не совсем добрая.

Михаил обнял девушку за плечи, погладил носом по шее, куснул за мочку уха и двинул руку по ее бедру вверх, под халат.

– Ну Мишка! Хватит уже! А то Анна Сергевна заглянет, а мы тут…

– Да она поймет.

– Да уж, поймет. Кто бы сомневался! Стыдно же!

– Давай дверь закроем.

– Не, Мишка, ну нельзя. Я ж на работе.

– Ладно. Пойду тогда. До свиданья.

– Ну я тебе дам щас свиданье! Палучишь!

– Ну не злись, маленькая.

– Да я и не злюсь уже.

– Ты же знаешь, что мы только тебя любим.

– И он?

– И он. Точно тебе говорю.

– Точно?

– Стопудово.

– Ну идите тогда сюда, к двери. Быстренько. Пока нет никого.

Михаил встал, подошел к двери и прислонился к ней спиной.

– А ключ?

– Да я не буду ничего делать, губу не раскатывай. Поцелую его просто. Разочек. Хочешь?

– Ну я так хочу, Белка, что лопну сейчас! Ну давай. Ох и классно ты это делаешь! Еще. Еще немножко…

– Неет уж! Хватит с вас!

– Ну Белка!

– Сказала – нет! Идите домой, вы наказаны. И еды купите. Я вечером буду голодная.

– Да я и сейчас уже… съел бы тебя всю!

– А ты помучайся! От голода. До вечера.

– Ну вот, так всегда. Придешь домой и найдешь наш хладный труп. Два.

– Ничего! Я вас быстренько реанимирую! У меня это в прошлом семестре было! Я на пятерку сдала!

– Ну ладно. Дай губы. Мы ушли.

– Мишка! Это попа, а не губы! Пусти! Идите уже!

– Пока, Бельчонок.

– Пока.

Михаил спустился по ступенькам больницы, на ходу закурил и со вздохом выдохнул дым. Ну все. Пронесло. Почти. Отделался легким испугом. С угрозой членовредительства.

В маршрутке он достал телефон, воткнул в уши наушники и нашел старый французский сборник «Paris, Mon Amour». Вышел он на одну остановку раньше, зашел в универсам, нагреб в тележку разных фруктов, какие попались под руку, водрузил сверху ананас, взял самую большую коробку «ассорти» Липецкой кондитерской фабрики и торт с толстым слоем белого крема сверху. Гадко во рту как. Сладкого чего-то хочется. Дольче вита . Дома на кухне он разложил все по полочкам в холодильнике, покурил и решил сходить в душ. Устали мы что-то с тобой, Майкл, от этих приключений. Надо отдохнуть .

К пяти часам Михаил нагрел чайник, разложил фрукты на блюде, достал конфеты и поставил торт в центр стола. Белка пришла в полшестого.

– Прости меня, Бельчонок.

– За что опять?!

– Такая я скотина.

– Да я сама знаю! Говори уже!

– Лень напала ужасная и усталость. Будто я три дня на лошади скакал без остановок. Провалялся на диване – ничего на ужин не приготовил. Может, чаю попьем?

– А батон есть?

– Был, кажется. И масло есть.

– Ну и ладно. Я-то думала. Попьем чаю. С вареньем. Потом кино посмотрим. Наливай пока – я руки вымою.

– Ну давай. Я на кухне.

Михаил разлил чай по кружкам.

– Мииишка!

– Что, Бельчонок?

– Ну какой ты у меня хороший! Подлец, правда. Но хороший.

– Хочешь сладкого?

– Конечно! Как ты догадался? Наедимся щас!

– Ну садись, маленькая. Я тебя буду кормить.

Они валялись на диване и смотрели телевизор. Белка матляла туда-сюда ногами, согнутыми в коленях, и сквозь этот маятник Михаил смотрел древний французский фильм, который видел уже сто раз. Жерар Баррэ прыгал в повозку с сеном с высоченной стены, дрался на шпагах с гвардейцами кардинала, а Милен Демонжо пыталась его то соблазнить, то убить. Анна Австрийская была высокомерно хороша, Ришелье – умен и коварен, а четверо друзей дружно пили в трактире анжуйское, бургундское, шампанское и ели мясо, разрезая его кинжалами, потом опять скакали на лошадях, отстреливались от погони – впереди у них был Париж, Лувр и их королева.