Валерия Воронина: Любовь зла

– Три дня!

Но я не обернулась, а просто засунув руки в карманы быстрым шагом направилась к лестнице и спустилась на первый этаж. Наська, как и обещала, ждала меня у колонны.

– Ну, что он хотел? – спросила подруга, беря меня под руку, едва я подошла к ней.

Не таясь, я честно пересказала содержание разговора. Благо он был весьма коротким. Мы как раз пока дошли до массивных деревянных дверей, ведущих на улицу.

– Вот скотина! – искренне возмутилась Наська и, улыбнувшись, добавила. – Ну ничего, у тебя теперь есть Макс, он с ним разберется!

Фальшиво отзеркалив улыбку для успокоения подруги, я молча открыла дверь, и мы вышли из университета. На улице было пасмурно, ветрено и холодно, а из застилавших небо туч вот-вот должен был пойти дождь. Глянув на все это безобразие, я ускорила шаг, потянув подругу по направлению к остановке.

– А Макс тебя разве не встретит? – удивилась та, кивнув в сторону парковки.

К счастью, разумный ответ сам возник в голове. И был тут же мной озвучен:

– Насть, сейчас пятница, разгар рабочего дня.

– Ой, да, как-то не подумала, – огорчилась подруга, но тут же воодушевленно спросила. – А вечером вы куда-нибудь пойдете?

Мда, в этот момент в голове у меня ни с того ни с сего всплыла фраза из детской сказки: «Прежде чем лезть куда-нибудь, подумай, хорошенько подумай, а как я оттуда вылезу?» Очень дельный совет. А в некоторых жизненных ситуациях – единственно правильный. И, последовав ему, я решила немедленно начать вылезать, пока окончательно не утопла в своей сказке. Ибо прикинула, что в понедельник мне совершенно не захочется петь подруге про чудесные выходные.

Честно вздохнув, я соврала:

– Вечером он уезжает в командировку, – и подумав секунду, добавила. – В Бангладеш. Расширять бизнес.

Причем, откуда в моей голове возникло это географическое название, я совершено не представляла. И даже не имела понятия, существует ли оно в реальности. Однако Наську заботило не это.

– Надолго? – сочувственно спросила она.

– Не знаю, – пожала я плечами, а про себя добавила, «как минимум, пока не придумаю сказку нашего прощания».

– Но он же тебе денег оставил? – ни с того ни с сего уточнила подруга.

– А зачем? – не поняла я.

– Надо откупиться от твоего бывшего, – совершенно серьезно ответила Наська. – Потому что, когда Макс вернется, к тебе будет прочно прилеплен весьма нелицеприятный ярлык. Не думаю, что тот гад осмелится на что-то большее, а вот ославить тебя на весь универ, а то и город – это он запросто. Потом приедет твой Макс, послушает, что о тебе люди говорят и бросит. В результате останешься, как наша «Я-щерица»: на всю жизнь одна и с ярлыком!

Приговор был ужасным. Причем, если бы у меня был МОЙ Макс, о первой части я бы не беспокоилась. Ведь если кто-то верит всему, что безосновательно болтают, то грош цена такому человеку. А МОЙ Макс таким не был. Но так как никакого Макса у меня в принципе не было, то перспектива заклейменной одиночки мне ох как грозила. Аж страшно стало. Однако, я не подала виду, туманно заверив Наську, что все будет хорошо. К счастью, ей этого хватило, и она поскорее сменила тему на свою любимую, радостно поинтересовавшись:

– Кстати, а ты знаешь, что Джулиус собирается выпустить свою линию одежды? Об этом появилась новость на его официальной странице! И даже есть пара эскизов! Мне так понравилось платье со стразиками! Я его себе обязательно куплю, как только он его выпустит! Сколько бы оно ни стоило!

Мне же оставалось лишь одобряюще покивать головой. Ибо иной реакции не предполагалось и не воспринялось бы. Увы. В такие моменты, глядя на подругу, я сомневалась в умеренности ее фанатизма. Хотя Наська часто загоралась подобными безумными идеями, но до реализации они так и не доходили. Пока самым большим ее подвигом была поездка в соседний город, где ее кумир устраивал прослушивание бэк-вокалисток. Подруга даже меня уговорила отправиться с ней. В итоге, приехав по адресу и посмотрев на длиннющую очередь перед зданием, Наська здраво рассудила, что все равно не попадет внутрь, и мы просто погуляли по городу.

Сейчас же вполуха слушая щебетание подруги о последних событиях и жизненных планах ее звезды, я шла к остановке, думая, как теперь выбираться из того, во что влезла. Мысль «откупиться» сразу задвинулась куда подальше, ибо была бы истолкована Лешиком как признание своей правоты. Да… Вот так общаешься с человеком, замуж за него собираешься, думаешь, что знаешь, а выясняется, что ничего подобного. Вспомнив вчерашний вечер, я мысленно усмехнулась: это ж насколько лицемерным надо быть, чтобы, живя на родительские деньги, пытаться упрекнуть человека в «папочкином бизнесе»? И самое интересное, что, скорее всего, все заявления типа «как только отучусь, сразу найду работу, сниму квартиру и т.д.» были не более чем макаронными изделиями, старательно навешиваемыми мне на уши. Как же назвать того, кто требует «возмещения затрат», я даже не представляла. Однако, кто мог знать, что все так обернется? Когда мы познакомились с Лешиком, он был скромным, неуверенным в себе пареньком. Как-то он признался мне, что даже познакомиться с девушкой не мог. Наша встреча, кстати, была тщательно подготовлена общими знакомыми, а представление друг другу вообще напоминало мою любимую сказку. Прям один в один: «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса». Смешно! Однако со временем Леша изменился, обрел даже наглость, сменил стиль поведения, прикид. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что меня просто использовали, как стартовую ступеньку. Парень поверил, что раз смог это, то сможет и большее. И лишь это большее замаячило на горизонте, сразу туда ринулся, переведя меня в статус запасного аэродрома. Как мне рассказали те же знакомые, Ирине его даже особо окручивать не пришлось. Оказывается, они встречались уже почти месяц. Причем, Леша все это время каждый вечер мне исправно звонил, правда свиданий не было. Видимо, боялся случайного столкновения. Вот уж никогда бы не подумала, что он трус. Однако, именно таковым и оказался. Самое интересное, ему не хватило смелости признаться, даже когда я приперла его к стенке. Все пытался юлить, хотел выкрутиться. Эх, до жути противно! Зато теперь мне стало больно не от того, что он ушел, а от того, что был. Хотя, сразу даже и не скажешь, что лучше.