Николай Щербаков - Бабочка в пивном бокале. Иронический роман на русском языке

И сейчас, взяв первую кружку холодного, светло-золотого, в меру пенящегося пива он сел за заранее намеченный брошенным пакетом столик. Любит он эти «моменты истины». У него на этот счёт собственное определение. И заключается оно в том, что вот жаждал ты этой кружки, мечтал о ней с раннего утра, когда голова пылает внутренним огнём, ноги ватные и не послушные, а мир вокруг, включая жену и её зверинец, мягко говоря, неуютен, а если серьёзно, то глуп и отвратителен. И вот кружка у тебя в руках. Ты правой рукой бережно держишь её за ручку, а левой ласкаешь её прохладный в капельках бочек. А пока идешь к своему столику, как бы нечаянно, касаешься воспалённым носом края кружки, из которой поднимается белоснежная, с искрой, с лучшим в мире ароматом пенка. Вот это «момент истины». Потому, что счастье – бывает! И сейчас ты одним глотком изменишь мир. Прохладная, щекочущая лопающимися пузырькам влага потечет по твоему измученному ожиданием организму. Дурашливо, лёгким взрывом, захваченной жадным ртом пены она ударит изнутри в нос и уляжется в отведенном для неё месте, успокоив в одно мгновение все боли, жжения, сомнения и недовольства. И не только в тебе, но во всём мире. Да! Ни больше, не меньше.

«Правильно я говорю? Александр Иванович?». Санек, хмыкает, качает опущенной к столу головой. Мол, ну чего спрашиваешь. Должен признаться, иногда это желание, напрямую обратиться к своему герою, просто непреодолимо. Это начинается с тех моментов, когда они окончательно оживают в твоём воображении. Оживают до такой степени, что поговорить с ними, одно удовольствие.

Опять мы отвлеклись. Вернёмся в нашу «беседку». Санёк уже отпил больше половины, когда за его спиной прошелестел тихий, но очень ясный голос. Так, как будто Александру Ивановичу это в ухо прошептали. Голос спросил: «У вас здесь свободно?». Александр Иванович повернулся. В двух шагах от него стоял незнакомый старичок в полотняной паре и старенькой соломенной шляпе. На носу у него очки маленькие, с кругленькими стеклышками. На самом кончике носа. Старомодные какие-то, подумал Санек. Где он такие достал? Ха, да это же пенсне! Вот дает! Смотрел старичок в сторону, но было ясно, что обращается он именно к Саньку, поскольку рядом, за ближайшими столиками, никого не было. Недоумению Санька не было границ.

– Вы чё? Милейший, вы чё, не видите сами? Но если хотите, милости прошу, – и смел со стола невидимые крошки.

– Спасибо, я сейчас подойду, – и, мелко перебирая ножками, постукивая тоненькой тросточкой, старичок поплыл между столами в сторону стойки.

Санек хмыкнул, покачал головой, «бывают же чудаки!» и принялся за кружку. А когда поднял голову, внимание его привлек другой «чудак» – незнакомый мужчина, идущий к стойке бара. «Во, денек!» подумал Санек, кружку поставил на столик и неприлично уставился на незнакомца. В этом районе, а тем более у этой стойки появление незнакомца для Санька редкое явление. Контингент здесь, что называется, устоялся. Этот же был явно пришлый и имел, чем обратить на себя внимание. Сразу, конечно, бросился в глаза его внешний вид. Если, скажем, вспомнить чеховское выражение, что, мол, все в человеке должно быть прекрасно и так далее, то в этом все было необычно, а точнее, непривычно. От и до. Притом, что вокруг нынче все одеты «кто во что горазд» и ведут себя в основном все независимо, этот был заме-етным оригиналом. Ну, посудите сами. Мужчина лет сорока – сорока пяти, не больше, имел прекрасную как смоль черную с проседью шевелюру, влажными кольцами зачесанную назад, ухоженную черную же с серебряными нитями бороду лопатой и буденовские усы. Серая холщовая косоворотка, черные узкие и слегка коротковатые брюки, из-под которых выглядывали определенно старомодные, поношенные, но до блеска начищенные черные ботинки. Косоворотка, выпущенная поверх брюк, перехвачена на поясе плетеным кожаным пояском. Через плечо сумка. И вот сумка явно подкачала, не вязалась, скажем так, с образом. Пыльного цвета дерматин, черный тряпочный ремень и надпись грязно-коричневым цветом «sport». Безобразие, а не сумка. Без неё мужчина как мужчина, кажется сбежавшим с репетиции не разгримированным актером или солистом цыганского ансамбля. Просто забежал артист в бар кружечку пива перехватить, и какие вопросы? Да, сумка весь «прикид» незнакомца портит. И ещё, он явно спешит. Определенно, ряженый, решил Санек. Артист, одним словом. И уж совсем несерьёзная мысль промелькнула, что видел он когда-то и где-то эту фигуру. Ну, сущая чепуха, прямо скажем. Санек смахнул с края своей кружки бабочку. Кстати, не будет лишним сказать Вам, что старичка, что отошел от стола Санька, нигде видно не было.