Иван Паластров: Иванкино детство

Я люблю и зиму – зиму не слякотную, а морозную, со скрипучим снегом под ногами и сугробами. Зима самое чистое время года, белым покрывалом снега прикрывает всю грязь, поздней дождливой осени. Как красиво зимой, когда идет снег крупными снежинками, кружась в воздухе и медленно опускаясь на землю. После такого снегопада снег еще не слежался и кажется таким мягким, пушистым и легким. Какие красивые деревья, когда покрываются инеем и изморозью. Когда выходишь утром из дома, из печных труб домов поднимается вверх дым, а деревья стоят все белые. Думаешь, что попал в сказку. В сказку из какого-то далекого детства, когда бежишь в школу, которая находится в середине деревни, и снег под ногами только вжикает. Но вот подул легкий ветерок и вся эта белая красота на деревьях вдруг ожила и посыпалась вниз на землю, и деревья стали другими. Но они все равно не потеряли своей привлекательности, только контрастней стали выделяться на фоне белого снега. Нет, зима тоже хорошее, красивое время года.

Сегодня «День пионера». Вчера Валентина Ивановна, учительница четвертого класса и пионервожатая, предупредила всех пионеров, что нас повезут в район на слет пионеров. Я встал пораньше – боялся опоздать, одел ботинки. Ботинок мы в теплое время года сроду не носили, а тут нам сказали, что босыми на слет не повезут. Правда, у меня не было хороших ботинок, но выбора не было все равно, и одел какие были. А были такие, что просили каши и пальцы гуляли на свободе. Я очень надеялся, что вожатая не заметит моих рваных ботинок и побежал к месту сбора отряда. Собирались у школы, когда пришла вожатая и, построив нас в шеренгу, стала осматривать у всех ли были повязаны галстуки и как мы одеты. Тут-то она и увидела мои рваные ботинки. Я подумал: «Все, не возьмут» и чуть не заплакал. Но Валентина Ивановна взяла меня за руку и сказала:

– Пойдем со мной, – и повела меня в здание школы, где в учительской открыла шкаф и достала новые ботинки.

– Примерь, – сказала она и подала мне ботинки, я отказываться не стал и скинул свою изношенную обувку. Ноги, мы, конечно, не мыли от бани и до бани, но кто это увидит у меня в ботинках. Ботинки были как раз на меня и мы вышли из школы. Я с гордостью шел к ребятам, которые с завистью смотрели на мои новые ботинки, но они видимо были в шкафу только одни.

Подъехала машина и мы дружно полезли в кузов, в котором были скамейки. В районе мы колонной прошли мимо школы десятилетки и по центральной улице направились на стадион, который был одновременно площадью. Отряды были со всех сел и из самого городка, так что колонна была приличной. Мы шли с барабанным боем и под звуки пионерских горнов. После праздничных приветствий и программы, нас повели в столовую покормить. Вот тут мы впервые увидели котлеты, которые в селе отродясь не делали. Котлеты были большими и очень вкусными, с картофельным пюре и подливой. Домой мы приехали уже к вечеру и все побежали по домам, делиться впечатлениями о поездке с родными. Я шел домой с трудом, и когда снял новые ботинки увидел, что у меня ноги стертые до крови. У меня не было носок. Но это не смутило меня, и я был рад, что съездил на слет, что было так здорово, и какие вкусные были котлеты с подливкой! А что ноги, они заживут, так как до школы все равно времени еще много, впереди целое лето. Мама тоже обрадовалась, увидев новые ботинки, на осень у меня была новая обувка.

Осень, погода стояла теплой и сухой. Деревья почти сбросили всю листву, и в лесу был ковер из желтых листьев березы. После обеда, сделав уроки, я пошел к другу Кольке. Хотя он и был меньше меня, но мы с ним были большими друзьями. «Пойдем в лес, жарить хлеб на костре», – сказал я ему. Колька сразу согласился, и, отрезав несколько ломтей хлеба, сунул их за рубаху. По дороге мы позвали еще нескольких ребят и двинулись к поскотине в березовый лес. В лесу было красиво, воздух был каким-то особенно светлым и чистым, белые стволы березок, выделялись на желтом фоне ковра из листьев.

Мы насобирали сучьев и разожгли костер, такой небольшой. Сучьев оказалось мало, и мы разбежались по лесу собрать еще, оставив без присмотра костер. От него загорелась листва, сперва потихоньку, но быстро расширяясь, сухие листья горели хорошо. Когда мы увидели этот пожар, то сильно перепугались и бросились наутек. Пожар, конечно, это сильно сказано, горел просто опавший лист и вреда особого он не приносил, но мы были все-таки детьми и перепугались. Добежав до опушки леса, мы остановились и, посовещавшись, решили вернуться и попробовать затушить горящую листву сами, иначе дома нам попадет. Сломав по хорошей ветке, мы кинулись обратно и стали ветками гасить огонь, который быстро съедал листву и бежал дальше, оставляя за собой черную землю от пепла. Мы стали хлестать по огню и тушить его, дым застилал нам глаза и был каким-то горьким на вкус. Не знаю, сколько мы тушили этот пожар, нам казалось бесконечно долго, но все-таки потушили.