Магомед Оздоев - Неизвестные письма

Она рассказывала также, как ходили в поход на гору Столовую – это высшая точка Ингушетии. Как сначала шли бодро и весело: «Что там гора, немного больше 2000 метров!», а в конце уже ползли на четвереньках и достигнув вершины, лежали блаженно в траве, раскинув руки и уставившись в небо. А потом откуда силы взялись, бежали вниз, назад к роднику.

Я тоже хочу ходить в походы с рюкзаком! Петь песни под гитару, сидя у костра и ночевать в палатках. Ура, я буду студенткой! (тьфу тьфу тьфу, надеюсь, поступлю, а не провалюсь.) Но биофак мне не нравится. Спросила её, почему она решила поступать туда, она сказала, что из-за двух проблем:

1) она хотела бы найти лекарство от рака и

2) её всегда интересовали растения.

Она думает, что мы многое не знаем о них. «Неужели за миллионы лет они не научились слушать и видеть?» Например, в детстве ее поразил случай, когда стоя рядом с яблоней мать сказала, что она уже почти засохла и надо её срубить. На следующий год это дерево стояло, все усыпанное яблоками. Оно явно поняло, что говорила мать. Так же она рассказывала, что каждый сентябрь у них была студенческая практика: они работали один месяц с преподавателями, собирая в пригородном совхозе около Грозного помидоры и яблоки, на следующий год в сентябре виноград в Науре. В общем, было так здорово и весело, когда все пять курсов вместе работают, а по вечерам у них была дискотека или привозили кино. Интересно, а у вас в Пятигорске есть ли такие практики в сентябре?

На закуску для тебя в конце письма: ты знаешь, какая я влюбчивая. И объекты моей любви никогда не знают, что я в них влюблена. Потому, что обычно ты разговариваешь с ним и понимаешь: «Дурак!». И любовь проходит. А тут, наоборот, за мной как хвостик стал ходить Т. из нашего класса, хотя мы просто обменялись с ним книгами Юлиана Семёнова о Штирлице, и второй раз, когда я пришла к ним за книжкой, его отец сказал: «Выходи! Твоя невеста пришла!», но я думала, что, как и я, он воспринимает это в шутку. I was wrong 3 3 Я был (а) неправ (а). (англ.) . Каждый раз, когда мы уходили с работы, закончив чистку путей, он под любым предлогом увязывался за мной, не обращая внимания на шутки и подкалывание остальных одноклассников. Итак, недели через две, подходя к нашему дому, я сказала, что мне неприятно, если отец увидит нас вместе. Не мог бы он пойти по параллельной дороге? На что он сказал: «Если твой отец будет ругаться, я тебя защищу». Это было последней каплей. Ты знаешь, я умею быть очень грубой. Я сказала: «Ты меня спросил, нужна ли мне защита?». И пошло. И мне было жалко его, когда он ушёл сгорбленный, с поникшими плечами. Как в стихотворении Тарутина: «он уходит железный снаружи, и такой разнесчастный внутри.»

Я поняла только одно, если парень не хочет что-то видеть, пока не скажешь в лоб, ничего не поможет. Ну вот, изливаю тебе душу, хоть и в письме, и становится легче.

P.S. Уже поздно. Слышишь хрр..хрр.. Это я сплю над этим письмом.

Привет, Лемусь! Ты пишешь, что практики, как у Лейлы у вас не бывает, но скоро будет практика с иностранцами в гостинице Бештау, и что вас прикрепляют переводчиками к иностранным туристам. Очень интересно! Обязательно опиши. Я посмеялась над тем, как ты испугалась в подземном переходе негритянки в белом платье. Это напомнило мне «Человека-невидимку» Герберта Уэллса, и я тоже, как и ты, не понимала, почему люди пугаются и согласна с тобой – пугаешься не одежды, которая как бы плывёт по воздуху сама по себе, а самой иррациональности этого факта. Ты будто внезапно перенесена в другой мир с другими законами физики.

Здесь лето в полном разгаре. Жара. Катаюсь на велосипеде по кольцевой дороге. Смотрю на Спящего рыцаря – помнишь эту гору, которая напоминает запрокинутую голову рыцаря со шлемом? Несколько дней назад ходила на катамараны. Как здесь красиво! Недаром это озеро называют жемчужиной Казахстана.

Идёшь через сосновый бор и вдруг перед тобой песок, синь воды, горы вдалеке, в воде видна каждая галька, каждая пугливая рыбешка. Девчонки садятся за катамараны, цепляешься сзади и тебя тащит по воде. Здорово! Но надо быть осторожной, на прошлой неделе чуть не утонула, купаясь с соседками близняшками в озере. Они попали в яму и начали тонуть. Я бросилась к ним, и они повисли как гири у меня на плечах с обеих сторон. Я, конечно, на голову выше этих восьмиклашек. Но будь эта яма хоть немного глубже, мы все трое утонули бы.

Лето – это озеро и ягоды. Недавно ездили «могучей кучкой» женщин на грузовой машине за ягодами к трём соснам. С нами ездил и Олег, Надькин брат, студент, приехавший на лето домой. Мы явно с ним друг другу понравились. У него такие же зеленые глаза, но он намного умнее и начитаннее, чем его сестра. Мы поболтали, поговорили о любимых книгах. Я пофлиртовала немного, т.е. показала какая я умная и особенная. Он, так же, как и я, любит советскую фантастику. Я сказала, что читаю сейчас «Час быка» Ефремова. Прочитала «Лезвие бритвы», но понравилась только первая часть. Остальное слишком заумное и скучное для меня. Потом мы поговорили о Стругацких. Он так же, как и я читал «Трудно быть богом», «Отель у погибшего альпиниста», «Парень из преисподней». Я сказала, что я в восторге от этих книг. И он похвастался, что переписывается со Стругацкими и у него есть их новая повесть «Гадкие лебеди», самиздат. Вечером мы играли в казаки-разбойники обычной компаний. Я пробегала мимо дома Олега и спряталась за деревом, наблюдая за друзьями, которые бегали и искали меня. Олег увидел меня, вынес книгу и сказал, что даёт её на один день – ему надо уезжать. На следующий день я вернула книгу. Он спросил – «Как впечатления?». Я сказала, что книга не очень понравилась. Сначала длинные и трудные рассуждения, а потом все скучнее и скучнее. Я не дочитала до конца. Он был разочарован. У него на лице было написано: «Ты, оказывается, не такая умная, как я думал». «Ну извини! Не умею врать. Если я вижу, что книга заумная, с потугами на большую идею, то так и говорю!» – подумала я про себя. Не сравнить с другими книгами Стругацких. А с другой стороны, я читала её второпях, за один день, кусками, может и не поняла. Мы расстались прохладно. (Sic transit gloria mundi) 4 4 «Так проходит слава мира» (лат.) – обычно употребляется в значении «На этом все закончилось».