Людмила Ржевская - Снайпер и женщины ИКС

– Понятно, осетин, значит, эта наша с тобой ночь единственная? Выполнишь свое задание и назад к себе в Осетию? А жена у тебя есть?

– Была, да сплыла, от меня к моему лучшему другу ушла. Он уже полковник, у него перспектив гораздо больше, чем у меня. Так вот получилось. А ты бы поехала со мной ко мне в Осетию? Вышла бы за меня замуж?

Зоя приподнялась, заглянула Павлу в глаза, он тоже приподнялся и поцеловал ее.

– В другое время и в другой жизни, наверно бы, вышла, а теперь не знаю, ты хороший человек и хороший любовник, но я привыкла к другой жизни, а что мне может дать простой офицер русской армии, кроме своей любви? Да и то, скорее всего, недолгой, пока не надоем и пока тебе не подвернется новая командировка с новым приключением.

– Ты не права, моя дорогая и милая кошка, я умею любить и умею быть верным. А что может быть в этой жизни ценнее любви?

– В этой жизни ценнее любви может быть только сама жизнь, дорогой осетин, и если ты был под пулями, ты должен это понимать. Вот и утро пришло, нам пора расставаться. Спасибо тебе, Павел, ночь была чудной.

– Ты хочешь так рано уйти от меня?

– Нет, я хочу еще выкупаться, одеться, позавтракать с тобой вместе здесь, закажи завтрак в номер, а потом уходить. Тебе ведь тоже к девяти утра быть у начальства, так что поторопись, не голодную же ты меня отсюда выпроводишь?

– Что ты, Зоя, я бы хотел, чтобы ты осталась сегодня у меня или хотя бы пришла вечером снова.

– А ты уверен, что вечером ты снова будешь здесь?

– Честно, даже не знаю, зачем меня вызвали, да еще срочно, и куда отправят дальше.

– Тогда давай договоримся, Павел, если ты останешься еще хотя бы на день в Москве, встретимся в том же ресторане что и вчера. Телефон не спрашиваю, скорее всего, московского у тебя нет, а звонить в Осетию мне не с руки. Свой телефон тоже пока не дам, он у меня сугубо рабочий, а личный завести не успела. Я ведь тоже не москвичка и прилетела сюда, может быть, на пару часов раньше тебя. Как видишь, мы с тобой оба перелетные птицы и прилетаем в Москву по первому требованию нашего начальства. Ты своего, а я своего. Не правда ли странно, что две неприкаянные одинокие души случайно встретились в Москве в ресторане и вместе провели ночь, чудную ночь? Я ведь тоже не замужем, и никогда у меня еще не было мужа.

– Зоя, а если я прямо сейчас сделаю тебе предложение, пойдешь за меня? Улетим вместе ко мне в Осетию, у меня домик там есть, и заживем как люди.

– Какой ты быстрый, Павел, мы совсем не знаем друг друга, всего лишь вечер и одна ночь, и ты уже зовешь женщину замуж.

– А мне показалось, что мы знаем друг друга уже тысячу лет, мне с тобой очень просто, легко и хорошо, мне совсем не надо с тобой притворяться, Кошка, ты такая нежная, ласковая, теплая, как кошка. Тебе правда идет эта кличка.

– Да уж, всю жизнь я кошка, всегда ею была, наверное с самых пеленок, – как-то грустно улыбнулась Зоя, – ладно, осетин, вставай, хватит валяться, а то опоздаем на другие свидания.

Завтракали они почти молча. Павел все время подливал Зое кофе, брал ее руку в свою, гладил, целовал пальчики, она легонько высвобождала ее и продолжала есть, словно не ела целую вечность. Молчала и только смотрела Павлу прямо в глаза, стараясь понять, кто он и можно ли ему доверять. Провожая ее из отеля, на крыльце он спросил:

– Как договоримся, где встречаемся? Мне очень не хочется тебя терять, я, кажется, влюбился и сильно, со мной давно такого не происходило, мое сердце – как загнанный воробей, вот-вот выпрыгнет из груди. Если я вот так запросто потеряю тебя и отпущу, я себе этого никогда не прощу. Ты моя женщина. Я такую искал всю свою сознательную жизнь.

– А договоримся так, осетин, если мы оба сегодня остаемся в Москве, встретимся на том же месте и в тот же час. А если нет – значит не судьба.

– Хорошо, моя милая кошка, моя любимая Зоя, я буду ждать тебя в ресторане вечером и сегодня, и завтра, и послезавтра, если меня оставят на какое-то время здесь. Я постараюсь убедить тебя выйти за меня замуж и уехать со мной в мою тайгу.

– Я приду, осетин, обязательно приду. Ты мне тоже запал в душу.

Она села в подошедшее такси, махнула ему рукой, послала воздушный поцелуй, и машина увезла его вспыхнувшую любовь, так негаданно нежданно ворвавшуюся в сердце, что оно от боли сжалось. Он вспомнил ее шрам через всю спину, и на глаза навернулись слезы: «Бедная моя девочка, – подумал он, – сколько же тебе пришлось выстрадать и вытерпеть боли, но теперь я тебя никому не отдам. Я буду защищать тебя ото всех. Только бы ты пришла сегодня ко мне на свидание».