Наталия Федоренко - Маленькое начало большой жизни. Устами младенца

Внезапно я почувствовал, как мое тело куда-то продвигается, его сдавливает со всех сторон и выталкивает вперед. Наверное, это рождение. Мне говорили, что эти ощущения не из приятных. Я слышу крики и чувствую, как где-то там суетятся люди в белых халатах. Те, которые не дали мне самому выбрать свой день рождения. Еще и подговорили маму – она сама бы не решилась лишить меня права выбора. Ведь мне еще не скоро предстоит что-то выбирать самому.

Тут я почувствовал, как кто-то обхватил мою шею руками, а в следующее мгновенье я уже издал свой первый крик. Я хотел им сказать, что зря они меня так рано вытащили, что я еще хотел понежиться в маминой утробе, но у меня получилось лишь крикнуть. Мой крик был каким-то неумелым, и в тоже время очень пронзительным и настойчивым.

А потом я увидел Её. Мою маму. Какая же она красивая! Большое размытое пятно голубоватого света. Она улыбалась мне, я это знал! Как же я хотел увидеть и запомнить эту улыбку, пронести ее сквозь года. Первую улыбку своей мамы! Я силился разглядеть ее, уловить, хоть на миг. Но все сливалось и терялось на фоне голубого пятна моей мамы. Я хотел ей сказать, что, несмотря на внезапность и незапланированность моего появления, я рад ее видеть. Но вновь у меня вырвался лишь нелепый громкий крик. Неужели я не умею говорить? Ладно, с этим разберемся потом. А сейчас – тепло ее кожи. Я счастлив!

Снова что-то не так. Чувствую, как чьи-то огромные руки берут меня и несут. Со мной что-то происходит: чувствую прикосновения полотенец, струи воды, снова полотенца. Меня куда-то кладут, переворачивают, потом снова берут на руки. Прикосновение ткани, все мое тело укутано тканью. Да это же мой первый наряд! Он пахнет мамой! Она его сама для меня выбирала. Мне стало намного спокойнее.

Вот меня опять взяли чьи-то руки. Эти не такие быстрые и умелые как те предыдущие. В них чувствуется нежность и забота. Кто же это? Не могу разглядеть: все расплывается. Вдруг этот кто-то ко мне заговорил. Да это же мой папа! Он тоже здесь! У него хороший и тихий голос. Мне с ним спокойно. Пожалуй, посплю. Я очень устал. Рождаться – нелегкая работа.

Я проснулся от странного, неведомого мне ранее чувства. Что-то незримое, охватывающее все мое нутро, медленно ползло в моем теле и захватывало все мое нутро. Тянущее, и все усиливающееся. Голод, догадался я. Впервые я чувствую голод! Интересно, какое меню меня ждет? Где-же мама? Нужно ее позвать. И снова этот пронзительный крик. Да, неудобная система коммуникаций. Как же они догадаются, что именно я хочу им сказать? Еще один крик.

Они поняли! Я чувствую что-то теплое, мягкое и приятное во рту. Мне хочется есть, и я делаю свои первые инстинктивные движения губами и языком. Мои труды не напрасны: я чувствую, как что-то влажное касается моего языка. Мой первый глоток! Восторженный своим достижением я удовлетворенно ем дальше.

Теперь, когда я насытился и отдохнул, я могу начать изучать мир вокруг меня. Так, эти два размытых силуэта я знаю – это папа и мама. Их окружает свет и разной формы, и яркости размытые пятна. Интересно, все именно такое, каким я его вижу? Очень надеюсь, что нет. Иначе все как-то однообразно и уныло.

Вот! Мои родители снова спорят, как меня назвать. Я напоминаю им, что мне нравится имя Кирилл, но они слышат лишь крик и начинают меня баюкать и качать. В итоге я засыпаю. А когда я проснусь, я узнаю, что меня назвали Никитой. В этом имени нет звука «р». Мне печально. Но я утешаю себя тем, что в нем есть звук «к». Да и то, как нежно мои родители произносят это имя, заставляет меня тоже полюбить его. А что? Нии-кии-та… звучит хорошо. Ой! Снова в сон клонит.

Тяжелый был день! Я родился. Не так как планировал, но видимо, в жизни бывают разочарования. Зато я уже знаю, как выглядят мои папа и мама. А также вкус своей первой еды и нежность папиных рук. Жаль, я так и не смог разглядеть мамину первую улыбку. Но, главное, не пропустить последующих. Мне не нравится, что я не могу говорить. Мой крик режет мне уши, но меня удивляет то, что родители меня понимают. Я очень оптимистично настроен на дальнейшую жизнь. А теперь снова спать.

Я проснулся от боли: что-то кольнуло мне в пятку и продолжало давить. Я закричал и открыл глаза. Снова размытое пятно. Но на сей раз белое и холодное. Я испугался. Где же мои родители? Неужели я один? Немного поводив вокруг взглядом, я увидел их: мама и папа стояли рядом, немного в стороне. Я закричал еще громче, пытаясь попросить у них защиты и помощи, но они стояли недвижимо. Неужели они не знают, что мне больно? Как они могли такое допустить? Почему они меня не защитят? От досады я начал плакать еще громче. Мне было уже не до боли в пятке, у меня впервые болела душа от предательства родных людей.