Ксемуюм Бакланов - На границе зеркала. Балтийские грёзы. Часть 2

Женя оставила мужу однокомнатную квартиру, которую купила втайне от него, ссылаясь на то, что она принадлежит мне, тем самым закрыв тему материальной несостоятельности своего нового мужчины перед дочерями, с которыми мы теперь жили вместе в её трёхкомнатной, другими словами я поменялся местами с бывшим мужем как в прямом, так и в переносном смысле.

Теперь Оксана уже закончила университет и конечно же нигде не работала, Аня училась на четвертом курсе того же учебного заведения и как мы все понимали, была следующим очередником за пособием по безработице, такова была цена диплома о высшем образовании того времени, да и сейчас практически ничего в этом смысле не изменилось.

Девочки постепенно приняли меня, где-то хоть и по-детски, но понимая, что я, как вариант, для мамы был куда лучше, нежели их родной папа, с его иждивенческой позицией и абсолютным безразличием ко всему происходящему вокруг, кроме того он пристрастился к рюмке и всё чаще пребывал в забытьи. Ну что ж, это довольно распространённая манера поведения у людей, внезапно потерявших кормильца, коим для него долгие годы неизменно была Евгения. Дочери, конечно же, любили своего отца и часто бывали у него дома. Мы с Женей также поддерживали с ним дипломатические отношения и определённый статус-кво, да и вообще всё уже имело более менее цивилизованный вид, страсти улеглись.

Тёмных красок в картину добавляло лишь полное отсутствие определённости, что до моей дальнейшей трудовой деятельности. Не будучи жигало, живущим за счет женщины, я постоянно умудрялся зарабатывать и немало, надо сказать. Таких денег мне бы никто не платил, находись я даже на высоком окладе, не самой хилой должности в Калининграде, одним словом, в качестве кого бы то ни было или за какую-нибудь выполненную работу в общепринятом смысле. Конечно все мы понимаем, что работы бывают разные, как по уровню риска, так и по сочетаемости с уголовно-процессуальным кодексом.

Женя спала и видела, как я, законопослушный гражданин и ответственный налогоплательщик, иду на работу утром, выполняю поставленные задачи, а вечером, счастливый и усталый, сняв нарукавники, возвращаюсь домой прямо в её жаркие объятья и, что самое главное, в субботу и воскресенье у меня выходной и мы идем в театр или на какую-нибудь выставку или совсем уж на худой конец – в кино.

Почти все пять лет, которые мы жили вместе с Евгенией и её девочками, я ни разу не позволил себе быть вторым, то есть послушно выполнять волю кого бы то ни было, и как мне сейчас представляется именно потому, что являлся главой вновь образовавшейся семьи. Именно это было залогом стабильных отношений внутри, даже тогда, когда мы с Женей были ещё не расписаны. И конечно же всё окончательно стало по своим местам после нашего брака, теперь ни у кого не оставалось сомнений, что это всерьёз и надолго.

Я старался как можно реже, выступать с критикой кого бы то ни было из девочек, оставляя это на Евгению, хотя в самые ответственные моменты, иногда ставил свою жирную точку. Так было во время выбора факультета для Ани – меньшей дочери (я тогда настоял на юридическом), так было при решении продать Женин бизнес, который, на мой взгляд, по правдивой шкале «доход – расход», начал приносить минус. Так же и на этот момент, моё последнее слово, равно, как и первое, стало определяющим при решении отправить Оксану на курсы бухгалтеров, с последующим выходом на второе высшее, но уже экономическое образование.

Женя работала в торгово-промышленной палате Калининградской области и конечно же тосковала по тем временам, когда у неё был свой бизнес и она сама решала, что и как надо делать, потому что её не устраивало очень многое из того, что на самом деле происходило в стенах этой достаточно большой и авторитетной организации.

Она весьма напряжённо воспринимала мою дружбу с Ясой и Асланом, не понимая, что у нас может быть общего, ведь «Руслан Фрахт» давно перестал существовать, а в совместные командировки к разным судовладельцам мы всё равно нет-нет, да и ездили, то в Санкт Петербург, то в Новороссийск и даже в Москву, где, как известно, нет никаких морей, со времен образования Евроазиатского континента.

Мое решение работать с Раисой было встречено с огромным удовлетворением и надеждой на счастливое будущее. Впрочем, последние три месяца работы на Акрополе несколько остудили Женину эйфорию и особенно, что касается нарукавников. Меня же устраивал конечный итог по завершению работ на этом объекте, хоть я и понимал, что теперь, при подборе подряда в будущем, надо будет равняться именно на него, а это крайне затруднительно, так как армян в городе проживает хоть и немало, но недостаточно, чтобы Раиса каждый день могла находить среди них таких же щедрых заказчиков, каковым был Араик на Акрополе.