Ксемуюм Бакланов - Кузница судьбы. Балтийские грёзы. Часть 4

Но опять же, гром не грянет – мужик не перекрестится. Я ещё долго находился в эйфории по поводу своих правильных шагов в отношении сына, беря на себя заслуги, связанные с тем, что он сейчас будет большим человеком, займётся неигрушечным делом, вкус к которому я ему и привил, что дал путёвку в жизнь безбедную, с большими перспективами на будущее.

Потом я начал замечать, что Костя откровенно меня избегает, все переговоры старается вести в моё отсутствие, у него появился человек, которому он доверял больше чем мне, это был Володя.

– Сынок, а что это ты как-то странно стал себя вести? Избегаешь меня что ли?

– Да ты что, папа, просто я подумал, что тебе пора бы и отдохнуть, ты уже достаточно набегался со мной. Тем более я теперь не один, вдвоём с Володей нам намного легче, да и сама работа меня просто захватывает, настолько всё ново и интересно. Ну, а если уже понадобится помощь, то тогда тебе придётся впрягаться опять.

– Я бы хотел вернуть все вложенные, мы ведь по итогам работы у Долгова вышли на хорошую прибыль.

– Пап, может подождёшь немного, ты же знаешь, сейчас мы договорились зайти на два больших объекта, там опять нужны свои средства и немалые. Нас ведь с тобой двое, а Володя один, я не хотел бы на голову садиться, пусть наш вклад в общее дело будет пропорциональным, то есть две трети, а это по деньгам больше чем у нас есть, даже если ты не станешь забирать свои вообще.

– Я не умираю с голоду, но лучше, чтобы потихоньку фирма становилась самодостаточной, поэтому по концу года предпочёл бы вывести свои деньги, надеюсь за год мы уже наработаем оборотных.

– Конечно наработаем, хотя остался, как ты понимаешь, не год, а восемь месяцев.

– Это целая вечность, с такими деньгами можно горы свернуть, да ещё имея покровительство Анатолия Ивановича.

– Да ты не думай, что он такой уж покровитель, он нет-нет побухивает и тогда все дела побоку, Володя говорит, что уже замучался с ним. Хотя конечно же все финансы у отца и ему приходится мириться с его причудами.

Меня покоробили эти слова. Как же так – подумал я, ведь Володя такой интеллигентный и воспитанный парень, очень деликатный и вежливый, отцу обычно угождает, не переча ему и показывая образец сыновьей признательности, если не считать моментов, о которых я уже упомянул. Такие интимные вещи мог бы и утаивать от друзей. Я решил узнать у сына то, что мне уже давно не даёт покоя.

– Костя, скажи, а как случилось, что при определении цены наших контрактов с Долговым, Володя ещё не будучи партнёром, решил нам подыграть, дав заработать два – три лишних миллиона? Даже умудрился закрыть рот Сергею, которого Николай Иванович нанял, дабы прояснить ситуацию на строительном рынке таких услуг в Калининграде, ведь у него же в глазах московские нули и он это отчётливо понимал. Он открыто угрожал Сергею и тот испугался. Неужели ты тоже сделал бы мне такое западло, окажись в его ситуации?

– Да какое там западло, ты хоть понимаешь, какими бабками они вертят, им эти три переплаченных ляма, что слону дробина.

– Не скажи, я ведь вижу, какое отношение к деньгам у старшего, он потому и богат, что деньгами не сорит. Был однажды случайным свидетелем, какой отчёт он требовал от Владимира, просто так деньги он давать не будет. Если честно, я до сих пор не пойму, как у нас всё это проскочило в начале года. Наверное, потому что Господь увидел, в каком я оказался положении, иначе, как божьим промыслом, себе этого объяснить не могу.

– Ну не таким уж и божьим, мы что по-твоему, ничего не делали?

– Почему не делали? Делали. Но то, что мы делали стоило гораздо меньше, чем нам по факту заплатили. Лично меня напрягает не то, что заработали много, а то, что слишком лёгкие деньги расслабляют, как правило, несформированную психику молодых директоров, они начинают равняться на такие, с позволения сказать, достижения.

Чувствовалось, что Косте очень не понравились мои слова, он увидел аналогию с недавней историей по контракту на железной дороге, мне же не понравилось то, как пренебрежительно он говорит об отце своего друга в частности и об отношениях отца и сына вообще.

Этот разговор вспомнился мне в деталях, но уже гораздо позднее, через девять месяцев. Пока же я успокоился и решил следовать по течению, не создавая брызг, тем более пора было сосредоточиться на проблемах куда более важных, мне предстояло ехать к маме, а ехать нельзя. К этому моменту Крым уже в составе России и страсти настолько накалены, что и без того не понятно, как попасть на Украину. В голову всё чаще приходила мысль сделать липовый российский паспорт, а заодно и заграничный. Опыт переходить границы по чужим паспортам был довольно внушительным, оставалось дело за малым – изготовить его.