Виталий Новиков: Киллер №1. Роман

– Новости слышал, лейтенант?

– Никак нет.

– В стране введено чрезвычайное положение.

– В связи с чем?

– В связи с тем, что хотят предотвратить развал страны.

– Горбачёв?

– Нет. О Горби ничего не слышно. ГКЧП – государственный комитет по чрезвычайному положению.

– Может быть им удастся навести порядок?

– Хорошо бы.

Кузьмин отправился домой. Сначала ему нужно было зайти к сослуживцу офицеру, чтобы сообщить о том, что в части ввели усиление, и ему нужно было завтра явиться в часть. Этот офицер жил в центре Москвы.

Кузьмин передал приказ командования части офицеру, теперь он был свободен. У него дома был телефон и его в любой момент могли вызвать в расположение части.

До станции метро было метров четыреста. Кузьмин шёл по улице. Рядом шла группа людей с транспарантами и трёхцветными российскими флагами.

– Смотри, военный! – крикнул кто-то из толпы.

Кузьмин был в военной форме.

– ГКЧПист! – громко заметил ещё кто-то.

Люди окружили Кузьмина.

– Что вам нужно? – вежливо поинтересовался Кузьмин.

– Ты кому служишь?! – спросил человек в очках в серо-синей клетчатой рубашке.

– Родине.

– Ты служишь ГКЧП, сапог недобитый, – сказал рыжий парень в белой рубашке. – Он, не задумываясь, будет стрелять в нас. Это вояки, сапоги хотят уничтожить демократию. Скоты, верные псы тоталитарного режима, коммуняки недобитые.

– Бей его, ребята! – крикнул патлатый паренёк низкого роста.

Крепкий мужчина с серьёзным лицом попытался ударить Алексея по лицу, но кулак прошёл мимо. От следующего удара лейтенант не успел увернуться.

– Хватит! – скомандовал мужчина в возрасте повадками и лицом похожий на павиана.

Побили Кузьмина не сильно, на лице остались синяки, ни переломов, ни трещин не было.

В выходные дни по утрам Кузьмин делал пробежку по парку.

Он вышел из дома, прошёл несколько дворов и вышел к парку. Асфальтовая дорожка уходила вглубь парка. Алексей побежал. Он догнал пожилого мужчину в коротких чёрных спортивных трусах тоже бегуна, потом женщину, на вид которой был примерно где-то слегка за сорок, в белом спортивном костюме. Она тоже бежала.

Птичий оркестр затянул утреннюю симфонию.

Алексей думал, как лучше бежать в это утро до шоссе и обратно: это примерно пять километров или до летней эстрады и обратно: это примерно три километра? Он пробежал мимо эстрады. Он любил ставить перед собой сложные цели. Он пробежал мимо молодой пары, сидевший на скамейке, пробежал шагов тридцать и остановился.

Алексей развернулся и направился к паре.

Им было на вид лет по восемнадцать. У парня были длинные тёмные волосы и гитара. Он курил, обняв свою подругу. У подруги был такой вид, будто она пила всю ночь: тёмные мешки под глазами, мутный взгляд.

– Ребята, дайте закурить, – попросил Алексей.

Молодой человек и его девушка переглянулись. Они были удивлены. Парень положил гитару рядом с собой и достал из кармана спортивной куртки пачку сигарет.

– Держи.

Алексей достал сигарету.

– И спички, пожалуйста.

Ему дали прикурить.

Он прошёл вперёд и сел на скамейку. Он первый раз закурил. Это только раз, для успокоения нервов. От никотина он почувствовал, как у него начала кружиться голова. Ему уже не хотелось больше бегать. Его замучили мысли о происшедшем с ним в день августовского путча. «Почему они с ним так поступили? Почему они решили, что он для них враг?»

На его лице ещё не рассосались ссадины и синяки, но психологическая травма была тяжелее физической боли.

Алексей бросил под ноги бычок и затоптал его. Мимо него пробежали бегуны мужчина и женщина.

Мать Елены Ольга Владимировна решила отправиться в Турцию, как челнок за покупкой товара. Об этом Елене и Алексею объявили во время семейного ужина.

– А кто будет продавать этот товар? – спросила Лена.

– Мы. В Лужниках.

– Мам, так странно, ты – челнок. Ты же интеллигент во втором поколении, – сказала Лена. – Я не могу тебя представить на рынке.

– Ничего, дочка, это временное дело. Вот жизнь наладится, буду работать только в своей поликлинике. А там бог его знает, может быть оно и к лучшему, глядишь разбогатеем, машину купим.

– Оль, а кто будет стоять за прилавком? – поинтересовался Павел Иванович.

– Мы все. Разве вы отказываетесь мне помогать. Дочь, была у врача?

– Да, я беременна.

– За это надо выпить, – сказал Павел Иванович. – Я сейчас принесу коньяк быстро.

– А что это будущий отец такой невесёлый? – заметила Ольга Владимировна.