Виталий Новиков: Удача для оборотня. Роман

«А ведь это хорошо, что этот потерпевший не обратился к нам за помощью. Хорошо для меня. Иначе он мог бы дать нам какие-нибудь данные того беглеца, возможно даже, что полные данные, если бы он был хорошо с ним знаком. Тогда бы этого беглеца можно было бы найти, и тогда, возможно, станет известно о моем корыстном с ним контакте. Конечно, я могу все отрицать. Но все же для меня теперь важно, чтобы этого беглеца не нашли. Милиция его искать не будет. Пока, во всяком случае. А этот тип и компания, конечно же, будут охотиться за ним очень серьезно и это плохо, потому что, судя по всему это люди серьезные. Получается, что моя судьба в какой-то степени находится в их руках. Впрочем, об этом пока рано говорить, ведь я еще не завладел по-настоящему этими деньгами и даже не знаю какая сумма лежит в том пакете», – всерьез задумался о собственном положении Пирогов.

– Скрытный ты, Володька, скрытный страшно. Все о чем-то думаешь, а мне ничего не рассказываешь, – пожурил по-отечески Пирогова Еременко.

– А что рассказывать-то? – спросил Пирогов.

– О чем думаешь.

– Я вот о чем думаю. Это же ведь какие-то бандиты. Они же наверняка будут сами искать того парня, которого я не догнал. И как ты думаешь, большие шансы у них поймать его?

– Конечно. Каналы у них, наверное, хорошие. Могут и нашего брата подключить к поиску. Но все равно с нашими возможностями их силы не сравнить. Государство есть государство. Сколько его не разваливай, тягаться с ним все равно не имеет смысла. А что бандиты, мафия – конечно, есть у них и сила и деньги. Но ведь они же постоянно под нашим прицелом ходят, и валят они друг дружку очень часто – долгожители попадаются в их рядах очень редко. В принципе, у этого парня шансы где-то пятьдесят на пятьдесят на то, что его не поймают. Многое, конечно, зависит от того, за что его хотели поймать и от его личных способностей; если он какой-нибудь дебил, то, соответственно, вычислять его очень быстро.

– Степаныч, а мы нашим расскажем про все это? Или не стоит?

– Володь, запомни железное правило: язык – враг твой. Это правило особенно полезно для таких людей как мы, занимающихся серьезными делами. Сам подумай, что будет, если мы все расскажем. Может быть посмеются над нами, потому что не смогли задержать преступника; может быть заподозрят в какой-нибудь корысти.

– В какой еще корысти?

– Обыкновенно людской. Подумают, что про погоню эту мы рассказали так, для страховки, а сами на самом деле обули этих хачиков и не хотим делиться.

– Обули?

– Конечно, ты что разве не знаешь как это делается?

– В общем-то нет, – после недолгой паузы ответил Пирогов.

– Ой, лис, ой лис. А вообще правильно – так и надо. Я тебе о том и говорил, что язык – это наш враг. Но я же говорил о нас только предположительно.

– Хорошо, я все понял. Значит, ничего никому говорить не будем. Я в принципе так и думал поступить.

– А я и не сомневаюсь в этом. Я же сразу понял, что ты парень башковитый.

– Черт, вот идиоты, – выругался Пирогов.

– Что такое?

– Да прошли дом Медведевых, я и забыл про вызов, вот память.

Они уже почти дошли до отделения.

– Ну что, пойдем к Медведевым, или скажем, что все нормально? Что посоветуешь, Степаныч? – спросил Пирогов.

– Можно, кон6ечно, сказать, что все нормально. Но лучше, наверное, зайти, а то соседи снова могут позвонить, тогда придется все равно идти, – посоветовал Еременко.

И они пошли к Медведевым.

– Володь, если захочешь, я там и сам все могу разрулить, ты только начни, а дальше я один все улажу, – предложил Еременко.

Так и сделали. Квартира Медведевых находилась в длинном шестнадцатиэтажном блочном доме. Жили они на втором этаже. Дверь, обитая черным дермантином, который в нескольких местах был нещадно порван, уже многое говорила об образе жизни обитателей этого жилища. Пирогов позвонил в звонок двери. Дверь открыла женщина плохо одетая, плохо выглядевшая, о возрасте ее можно было только догадываться. Пирогов представился и объяснил вкратце, цель визита. После чего инициативу в свои руки взял Еременко. Он попросил у Пирогова как у старшего по званию по всей форме специально при хозяйке самолично быстро уладить все вопросы. Пирогов дал добро и вышел из квартиры на лестничную площадку. Ему не хотелось находиться внутри этого приюта для местных отбросов общества, к которым он не питал ни капли жалости, так как считал, что в душе каждого такого опустившегося типа можно отыскать столько тупости, злости, подлости, сколько не наберется душе любого преуспевающего негодяя. Он слегка прикрыл за собой дверь и закурил сигарету. Шум в квартире немного стих, были слышны отзвуки голоса Еременко, какие-то то ли шлепки, то ли удары, потом стало совсем тихо. И через минуту вышел Еременко, держа в руке целлофановый пакет, в котором характерно звенело.