Олег Копытов: Долгая дорога. Сборник рассказов

Были всплески и его бытия.

Мать – очень сильно постаревшая годами, с сильно прохудившимся здоровьем, но не увядшая душой мать, минимум раз в месяц, приезжала из своего Биробиджана, неизменно на суперэлектричке «Ерофей Хабаров», вихрем врывалась – в свои-то восемьдесят! – в его темную комнату, резко распахивала шторы, мыла, стирала, готовила – говорила, говорила, говорила, без умолку. Так, как могут только счастливые люди… Иногда он ловил себя на мысли, что он умрет, просто зачахнув , гораздо раньше, чем его мать… И не боялся этого… а временами так вообще… этого хотел …

Конев… Он давно ушел из пединститута в другой, более престижный вуз, также как и Шустер, так же, как вообще все, кто хоть как-то чем-то выделился из массы, так живут все пединституты, – но обязательно несколько раз в год Конев о себе напоминал. То о нем напишут в газетах. А в последние годы и в новостной ленте регионального интернета. То, щелкая пультом, наткнёшься на его гусарскую улыбку (а он еще и белогвардейские усы отрастил!) в местной телепередаче: вот вещает что-то о литературе, о классиках и современниках. Да он ведь еще и сам писателем стал! То тиснет роман в журнале «Дальний Восток», об очерках и рассказах и говорить не приходится, то наберешь в интернете Илья Конев – выскочит новая ссылка на его новый текст уже в «Журнальном зале», то на какой-то культурной городской тусовке выступит, и его в «Вестях-Хабаровск» покажут… Тоже мне, маршал Конев… Он встречал его раз в два-три года в городе, на центральной улице. И, не помня себя, не давая себе ни секунды для рефлексий, бил его под дых, как когда-то одноклассника Черепа, теперь уж дерзкой, а то и повелительной фразой. Я тут читал в блоге Синицина, что ты напился до чёртиков месяц назад. Ты что, продолжаешь пить? Ты мне ответь, я знать должен!.. Пока Конев туго соображал, почему он должен обязательно это знать, махал рукой и шел дальше… Лет семь-восемь назад на кафедру пришла почта. В конверте среди прочего был автореферат докторской диссертации по специальности 10.02.01 – русский язык, Конева Ильи Николаевича… Коллега спросила: вам плохо? – оказывается он тихо, но нутряно застонал…

Владивосток. Когда он начинал задыхаться от разреженного воздуха своей неторопливой жизни, он садился в поезд и ехал во Владивосток. Правда, почти всегда придумывал этому повод. Обсудить с коллегами по кафедре ДВГУ что-то . Неважно что. Приезжал и почти на все защиты диссертаций, связанных с кафедрой. Просто сидел на этих защитах, ничего не говорил. Он не член совета, не доктор, он – сам по себе…

Самым сильным всплеском был Крым. Тяжелый сон Крыма двадцать три года тяжело напоминал о себе.

Он не следил специально за осиротевшим Крымом, это Крым двадцать три года следил за ним. Точнее, время от времени посылал ему грустные весточки. Статьями газет. Новостными репортажами телевидения. Забытым курящими мужиками рекламным проспектом на картофельном ларе лестничной клетки… Потом – интернетовскими постами…

А всё это время, не часто, раз пять в год, но всё же… Перед сном он думал о том, что быть так вечно не может. Что Крым – лет через сто ! – но обязательно вернется в Россию. А значит – к нему…

В девяносто первом он читал о крымской автономии… и ничего не понимал. Потом до него доходили сведения о том, как в Крыму хозяйничают жирные коты Кравчука, потом Кучмы, потом Ющенко, а потом и Януковича. Больнее всего было читать об Артеке. О том, что потихоньку закрываются дружины-лагеря. Вот нет больше «Алмазного»… Читал о том, что путевка в Артек нынче… какие там 240 рублей – две с половиной тыщщи баксов! Бедная мама, родная моя мама, ну почему ты тогда не нашла эти проклятые двести сорок рублей!.. Когда по телику показали сюжет о грязной разборке с грязными педофилами в Артеке, он вообще перестал что-либо понимать… Но что ему, в конце концов, Артек, что Крым и Украина, что ему Гекуба!

В январе ему исполнилось пятьдесят шесть. Сразу вслед за новогодьем. Как всегда. Как всегда приезжала мама… Наверное, они со своим мужем растут уже обратно – в нестарость . Ему-то сколько нынче, под 90? А по ее словам, он блог в ЖЖ завел. Сейчас вот пишет о киевском Майдане… Когда в последний раз он приезжал в Хабаровск? Лет пять назад? Сейчас уж кости не снесут… А может, и снесут еще, кто знает!.. Ну опять о майдане! И ты, мать, туда же! Сдался он вам! Где мы и где и Киев? Где мы и где Москва? Спроси лучше, что с моей докторской? Еще осенью все уши прожужжала, «Сынок, а с докторской-то твоей что? До шестидесяти-то защитишься?»… Защищусь, как же! Я еще в кандидатской всё о своих союзах сказал. Точнее, перепел то, что еще сто лет назад о них писали… Ты знаешь, мама, а ведь пузырьки в бокале шампанского не от давления, а оттого что стакан грязный. Невероятно, но факт! В абсолютно чистом бокале пузырьков при освобождении углекислого газа не было бы!.. Ну что ты опять! Да этому Януковичу что леветь, что праветь – ничего не поможет. Пусть сынка своего хоть на место ставит, хоть застрелит, как Тарас Бульба Андрия – без разницы. Ничего им не поможет – ничего! Нет линии в их хаосе, и вечен их майдан… Твоя знакомая учительница, говоришь? А что делают детки из ее класса, когда она неделями сидит на майдане?.. Ну, хватит, мама, хватит…