Татьяна Груздева - Отзовись, кого зову! Сборник необычных историй любви…

Я уже рот открыла, чтобы произнести эту фразу, но Женька меня опередил:

– Ну что, сейчас идем к тебе в гости – нужно партию с Сергеем Александровичем доиграть, а завтра по блату достану билеты в кино, иначе на этот фильм не попасть… Потом придумаем что-нибудь еще. Главное – не расставаться… Он задумчиво поковырял носком ботинка ледышки на тротуаре, потом сдвинул на макушку лохматую лисью ушанку, улыбнулся, но как-то странно, не поднимая на меня свои карие до черноты глаза:

– Я не хотел говорить, думал, что люди могут понимать друг друга и без слов… А ты сегодня странная, держишь что-то в себе. Я же вижу. Что с тобой? Хочешь сказать, но боишься? Я тоже боюсь… Поэтому начну первый. Нравишься ты мне. Очень. Я, наверное, люблю тебя…

Дыхание у меня перехватило, сердце подпрыгнуло. Я этого не ожидала! И не знаю, отчего, вероятно, от неожиданности, ляпнула то, чего говорить вовсе не хотела:

– И ты мне нравишься – как друг. Ты очень хороший. Только… разговоров у нас об этом не заходило… поэтому не было повода сказать, что я… люблю Андрея!

– Да? – он помолчал. – Вот как… Ну, что же. Тогда я пойду домой, – и еще помолчал. Потом добавил:

– А знаешь, завтра я к тебе приду!

Едва раздевшись, я еще в прихожей начала откровенный рев. Чтобы родители не услышали, уткнулась плотно в носовой платок. Он всегда лежал у меня в кармане пальто, а сейчас вместе с платком выпала и какая-то бумажка. Женькин почерк… И когда успел незаметно подсунуть листок?

Я быстренько сказала маме, что голова разболелась, улеглась в постель и под одеялом с помощью фонарика начала разбирать мелкие строчки:

P.S. Мы познакомились осенью, на первой игре КВН, но все равно это было – в мае! Стихи – так себе, но ты поняла, почему в мае?»

Поняла, конечно же, поняла! И для меня в октябре начался чудесный май, только я не думала об этом, принимала все, как должное… Влюбленность в Андрея не мешала мне радоваться дружбе с Женькой, и мысль о том, что из-за Андрея встречи с другом могут прекратиться, даже не приходила в голову. Почему я не видела такой опасности – не знаю…

Это хорошо, что я догадалась соврать маме про головную боль, поэтому утром легко получила разрешение не ходить в школу. С успеваемостью у меня проблем не было, так что будь мамина воля, она бы и вообще приветствовала свободное посещение… Но школой руководила не мама, так что прогуливать нужно было с умом. Одно дело, если требовалось просто выспаться и отдохнуть, и совсем другое – разгуливать в учебные часы по улицам. А я для того и осталась дома, чтобы как можно быстрее оказаться в самом центре города, а точнее – в нашем роскошном драматическом театре. Пришлось добираться до храма искусства «переулками и закоулками», где была наименьшая вероятность столкнуться с кем-то из учителей. И вот он – заветный служебный вход!

На вопрос вахтера, к кому это я утречком пожаловала, я с гордостью ответила:

– Меня ждет Мария Ефимовна!

Никакой договоренности с моей родной тетей Машей, конечно, не было, но я по опыту знала, что вахтер не станет до нее дозваниваться, потому что к главному художнику театра поклонники за автографами не бегают, и что пускает до предела загруженная делами Мария Степанова к себе в кабинет только тех, кто ей действительно нужен… Или кому нужна она!

– Тетечка, милая, простите, что я без предупреждения, но я… я не знаю, что мне делать! В школу не смогла пойти, чтобы с Женей не встречаться, потому что не могу просто поздороваться с ним! Мне нужно ему сказать… что-то очень хорошее, только не знаю, что…

– Танча, перестать тараторить, – ответила мне тетина спина. Мария Ефимовна чудом удерживала в руках крошечный трон Снежной королевы, который срочно нужно было доделать, пока не высох клей в том месте макета декорации дворца, куда надлежало водрузить этот сверкающее чудо…

Я замолчала и стала покорно ждать, пока тетя сможет на время отвлечься от макета и повернется ко мне. Разговаривать с теми, кто стоит у нее за спиной, художница не любила: «Люди должны видеть глаза друг друга».

– Правильно сделала, что прибежала ко мне, – сказала, наконец, тетя. – Пойдем за мой чистый «гостевой» стол, чаю попьем. Я с семи утра вожусь с макетом, руки уже болят…