Александр Беляев - Астральный медальон. Хроники затомиса

– Я специально про него раньше почти ничего не рассказывал, хотел, чтобы ты поглядел на него непредвзято. Он действительно удивительный человек – он йог.

Надо напомнить, что в те времена – в начале семидесятых – еще не наступил период массового увлечения йогой, и это слово еще не набило оскомину постоянным пережевыванием в светских салонах. К тому же информации и литературы по этому вопросу было очень мало, но на экраны только что вышел сильно урезанный цензурой фильм «Индийские йоги, кто они?», который Андрей посмотрел 2 раза и был буквально потрясен увиденным. Именно поэтому слово «йог» произвело на мальчика гипнотическое действие, и смутное предчувствие грядущих таинственных событий охватило все его существо.

– Слушай, Серега, – заговорил он взволнованно. – А он что, об этом сам сказал или показывал что-нибудь интересное – ну там, узлом завязывался, или его живьем в землю зарывали? (Информация Андрея о йогах ограничивалась, в основном, этими двумя трюками).

– Сам он об этом говорить не любит, – ответил юный актер. – Лично я с ним только о спектаклях и стихах разговаривал, а о том, что он йог, – все в театре знают. Моя мать в театральной библиотеке много лет работает и в курсе обо всех артистах театра: кто, где, когда и с кем. Так вот: про Маркелова совершенно точно известно, что в молодости у него в результате травмы неправильно нога срослась, и одна стала на несколько сантиметров короче другой – он от этого сильно хромал, но когда стал йогой заниматься, ухитрился без всяких операций вырастить короткую ногу и убрать хромоту. А другой случай – это уже когда он в этом театре работал, то после какого-то заболевания слепнуть стал – роговица у него рубцами покрылась и прозрачность потеряла – так и это он безо всяких врачей вылечил. Говорят, несколько лет ездил в Крым, на восходящее солнце над морем смотрел по особой системе «тратака» – и все у него рассосалось. А потом, актер Исаев рассказывал маме (они тогда всей труппой в санатории на Черном море отдыхали), что своими глазами видел, как Маркелов на воде сидел.

– Что, значит, сидел? – встрепенулся Андрей. – Это же невозможно!

– Не то что совсем на поверхности, Иван Саныч сначала лежал на воде – ну это многие умеют – раскинув руки, а затем ноги в такую специальную позу сложил – лотос называется – как-то перевернулся и сел, по пояс погружен – а глубина-то с головкой – и сидел, словно на дне.

Да и вообще, он себя странно в санатории вел. Все мужики водку пьют, за женщинами бегают, а Маркелов – ни-ни, питается разной травкой и уходит в горы один на несколько часов. Конечно, всем интересно, что он там делает, подследили – а он выбрал площадку над морем, сел, ноги в лотос сложил и сидел так, не двигаясь, часа четыре, а жара – жуткая, попробуй, высиди!

– Серега, а неужели он вам ничего не показывал и не рассказывал? – возбужденно заговорил Андрей. – Вы же с ним на каждой репетиции общаетесь!

– Ну, не то чтобы совсем ничего. Во-первых, он нам рекомендовал перед репетицией ложиться в позу трупа – это когда лежишь на спине, стараешься, все мышцы расслабить, мысленно представляешь себе океан и пытаешься услышать шум прибоя – у меня это упражнение не очень хорошо получается, но волнение классно снимает. Потом рекомендовал для тренировки внимания на свечу глядеть, не моргая, пока слезы не потекут. Иногда цитаты по памяти приводит из разных древних индийских книг, и вообще все знают, что он верующий, но в церковь не ходит, и верит не в Иисуса Христа, а в этот… как его… Абсолют.

– Послушай, Серега, – голос Андрея задрожал. – А не мог бы ты меня с ним познакомить? Скажи, что я тоже йогой начал заниматься и хочу проконсультироваться. Я, конечно, в этих вопросах не Копенгаген, но все же фильм смотрел, смогу пару слов на эту тему связать.

Конечно, никакой пылкой страсти тут же заняться йогой Андрей не испытывал, тем более вообще плохо понимал суть вопроса, и, кроме того, что йоги принимают какие-то немыслимые позы, выглядят в старости молодыми и очень гибкими и прочищают нос и желудок длинными кусками материи, он из фильма ничего не вынес. О том, что мистическая реальность, о которой он читал у Гофмана и Эдгара По, и йога очень близкие сферы бытия, он также не знал, но его страстно влекло все таинственное и необычное, а внутреннее томление и неудовлетворенность собственной жизнью готовы были толкнуть к любому человеку, который бы поманил его чем-то из этой области.

Кроме того, Андрея обуревало тщеславие, он давно уже, особенно при общении с девочками, надевал на себя маску этакого Чайлд Гарольда – в чем, кстати, была некоторая доля истины, но ничем особенным, кроме неплохой начитанности и бардовсих песен, блеснуть не мог. И тут коварное подсознание стало ему нашептывать, что недурно было бы заняться чем-то совсем необычным, набраться незнакомых слов, может быть, даже научиться каким-то трюкам – и тогда он будет королем в своей компании, а девочки сами станут бросаться ему на шею (увы, своими амурными успехами, за исключением двух-трех удач, он похвастаться не мог).