Виктор Бондарчук - Старлей из УГРО – 2, или У смертельной черты

– Заболел я. В больничке валялся с воспалением легких. Чуть все в чахотку не перешло. Я наколки давал, ключи – отмычки к замкам подбирал, сигнализацию рассекречивал. Говорил же, остановитесь. Не послушали.

– На квартиры проститутки наводили?

– Это теперь без разницы. Дела давно минувших лет. От моих тебе спасибо. Сделал чисто дело, пацанов не прессовал. Никто их даже пальцем не тронул. Ты же знал, что я у них в бригадирах? Почему не вел эту линию?

– Чтобы это доказать, существует одно единственное средство: чистосердечное признание. А его знаешь как выбивают? Вот то – то и оно. Ара со Шведом может быть и выдержали бы, а вот Скрипа вряд ли. Молодой он, нервный, на кайфе постоянно. Я людей не бью, не могу. Не моя метода. Я даже Пепу не ударил, когда он мне бочину «пером» пропорол. Смешно? Да?

– Ладно, хорош воспоминаний. Банкуй, Зара. Давай еще по одной за жизнь пропащую.

Чернявый Зара и старый Ковыль на меня уже внимания не обращают, и финка просто валяется на столе. На душе спокойно и тепло. Но Феня все не угомонится, все допытывается:

– А ты то как со своими рассорился, что в бега пустился? Что сотворил то?

– И у нас не все свои. И мне не со всеми по пути.

– Ты правильный. Ты человек. Уважаю, но детали проясни. Сам понимаешь кто мы, и кто ты. Если что, мне за тебя ответить придется.

– В троллейбусе меня ударил ножом Костя – «Шило». За что – про что понятия не имею. С этим пареньком я никогда не пересекался. Ударить то ударил, но неудачно. Промахнулся. Я его скрутил и в отделение доставил. Это по утру случилось. Вечером парня перевели в СИЗО, где он вскоре и умер от травмы головы. Вроде как я его при задержании избил сильно. А я его пальцем не тронул. Вот мне и предъявили обвинение в убийстве. И не просто обвинили, а очень спешно пришли домой арестовывать. Подруга моя предупредила. Вот в принципе и все.

– Дело ясное, что дело темное. За обычного урку ваши своего не стали бы к закону подтягивать. Грохнул и грохнул, туда ему и дорога. Ладно, хорош мудрить. По пьяни все равно ничего не вымутишь. Еще по рюмке, чтобы нечетное количество стопарей выпало и спать. Утро вечера мудренее.

Я до того устал, что мне все уже по барабану. Если хоть час не посплю, просто вырублюсь. Если мне повезло в начале, значит и дальше удача будет на моей стороне, подумал засыпая. А открыл глаза только в десять утра.

– Проснулся, опер. Силен ты спать. Двенадцать часов на одном боку. Иди мойся, оправляйся. Ковыль покажет где. Да завтракать подтягивайся.

В другом конце чердака загородка под туалет.

– Отлить вот в эту трубу, она в канализацию врезана. А по тяжелому терпи. Там за домом туалет общественный есть. Вот вода в ведре помыться.

Сопровождающий уходит. Через десять минут я в той же компании за столом. Хлеб, колбаса, водка, лапша «Доширак».

– Спасибо, я пить не буду. Свои дела надо на трезвую голову разруливать.

– Как знаешь. А мы накатим, нам спешить некуда. Ты сегодня еще появишься?

– Если честно, то не знаю. Мне пока идти некуда.

– Ну смотри сам. Дело твое. Приютили раз, приютим и другой. Сам сюда не лезь. Жди, как и в прошлый раз. Встретят и проводят. Кстати, а кто тебя на нашу хату навел?

– Мир не без добрых людей.

– Понятно. Кто то из наших не последних бродяг. Может мы чем то сможем подмогнуть в твоем мутняке разобраться?

– Вряд ли. Я сам не знаю с чего начать, куда двигать, с кем говорить. Покручусь в городе. Посмотрю что к чему. Но если что, я могу рассчитывать на ваше гостеприимство?

– Я же сказал, на пару – тройку дней обеспечим койко – местом.

Мой самый главный враг на сегодня холод. Никогда не думал, что я его так плохо переношу. А скорее всего просто одет не по погоде. Не рассчитана моя куртка на синтепоне на долгое пребывание на морозе. И как назло февраль этот как никогда холодный, обычно в это время днем температура до плюса поднимается. Вязаная шапочка надвинута на глаза, сверху капюшон. И это вся моя маскировка. Уже два часа бреду сам не знаю куда. И все ни как не могу принять решение. То ли сделать попытку связаться с Галиной, то ли нет. Надо выработать хоть какой то план и начать его осуществлять. Это мне поможет скорее сконцентрироваться на неподъемной проблеме. Когда есть понятная цель, достижение которой ты добиваешься изо всех сил, тогда появится и результат. А когда этого нет, то вот так и бредешь по холодной улице с мечтой о теплом уголке и пирожке с мясом. С Кантом связываться еще рано, это запланировано на три дня. Значит до этого времени надо навестить родителей или Галинку. Без денег я просто не выживу. И бесцельно бродить я просто уже не могу. Останавливаю свой выбор на подруге. Она скорее сообразит что к чему. Ведь уже фактически в курсе моих плачевных дел. Да и узнать надо, что с ней? Чем обернулся мой вызов полиции и журналистов? По логике противоборствующей стороны, я вряд ли сунусь к себе на квартиру. Это по их понятиям провал сто процентный. Вот и буду действовать наперекор логике и здравому смыслу. Короче, что гадать, подойду поближе к дому, понаблюдаю, на месте определюсь что к чему. Где то читал, чтобы изменить внешность до неузнаваемости, надо сменить образ. Был допустим интеллигентом, а преобразился в ханыгу запойного. Был работягой, а стал аристократом в смокинге и при бабочке. Сказать легко, а вот как это осуществить? Если я широк в плечах и спортивен, то мне надо по логике превратиться в толстячка хромоного. А еще лучше в инвалида на костылях. Нет, об этом даже думать не стоит, чтобы беду в натуре не накликать, здоровья лишиться. Откуда могут наблюдать за моей квартирой? Скорее всего из машины рядом с подъездом. Могут, конечно, и камер навешать, что для богатой Канторы не проблема. Но я не такой уж и важный объект разработки. Не шпион же международный. Так что все будет скорее всего элементарно – примитивное. Обычное наблюдение, как в старые добрые времена. Для начала надо запомнить все машины у дома. Для длительной слежки больше подходит микроавтобус напичканный аппаратурой. В большой машине комфортней скучать в ожидании. Надо учесть, что наблюдение может вестись и с дальней точки, с большого расстояния. Так что не расслабляюсь, обхожу дом на максимальном удалении.