Николай Ольков - Подлог. Собрание сочинений. Том 5

– Извините, Николай Петрович, а зачем тогда…

– Затем, Ирина Николаевна, что никто не дает пока деревне кирпич и бетон, города надо поднимать, вот так всю жизнь за счет деревни. Ну, ладно, расфилософствовались тут. Ты, Алексей Павлович, закидывай удочку в Казахстан насчет кирпича. А вы, Ирина Николаевна, тормошите своего главного, а то он спит на ходу, пусть из облздрава не вылазит, деньги – самое главное. Если что – сразу ко мне. Все, до свидания.

В машину Ирина села в прекрасном настроении, ей уже казалось, что вопрос строительства больничного корпуса решен полностью и окончательно. И она была сильно удивлена, что председатель колхоза не разделяет ее оптимизма, выглядит суровым и даже подавленным.

– Алексей Павлович, чем вы недовольны? Разве поддержка Хевролина уже ничего не значит?

Алексей включил скорость и рванул с места.

– Значит. Едем домой, мне еще на сенокосе надо побывать.

Машина шла неровно, он то и дело переключал передачи, и всякий раз рука его касалась коленка Ирины. Она сидела спокойно, словно ничего не замечая, пока рука Алексея окончательно не легла на прикрытое юбкой колено, тогда Ирина чуть повернула голову и тихо сказала:

– Руку убери.

Алексей нажал на тормоза и заглушил мотор.

– Ирина! – Он взял ее за плечо, хотел повернуть в свою сторону, она не сопротивлялась, но восторга в ее глазах мужчина не увидел. – Ирина, ты мне очень нравишься, очень. У меня домик есть на озере, поедем?

– И что в домике? Продолжим обсуждение проекта? Или есть новые темы? Эх, Алексей Павлович, и вы туда же. Конечно, справки навели, одинокая, замужем была, терять нечего, почему бы не попользоваться? А я, Алексей Павлович, не ходила замуж, так уж получилось, извините, что ввела в заблуждение. История с неудачным замужеством нужна была на полчаса, а вы и обрадовались. Не скрою, вы мне сразу понравились, но вы женаты, семья, и я ничем не давала повода вот так свободно распоряжаться моей коленкой. Заводите машину, вас еще на сенокосе ждут. И забудем этот инцидент как неуместную шутку.

Сконфуженный Панков молчал весь остаток пути, подвез Ирину к больнице:

– Останьтесь на минутку. Простите меня, я вел себя как мальчишка. Извините.

Ирина засмеялась:

– Осталось только добавить, что это никогда не повторится. – Открыла дверцу, вышла, подняла глаза на Панкова: – А было бы жаль, Алексей Павлович. – И пошла к покосившейся калитке.

Только вошла в кабинет, короткими резкими звонками позвал телефон. Схватила трубку.

– Ирина Николаевна, Хевролин, здравствуй. Хочу у тебя спросить: ты, может быть, слово какое знаешь? Вопросы по твоей новостройке решаются, будто кто из Москвы курирует. Значит, так. Сегодня к тебе выезжает архитектор, сделает разметку, можно начинать копать траншею под фундамент. Это с Панковым, в районе ни одного экскаватора свободного нет. Вчера облздрав поставил деньги, не богато, но начинать можно. С облфином сейчас говорил, там у меня старый друг сидит на деньгах, сотню тысяч найдет. Панков доложил, что фундаментные блоки и кирпич казахи дадут, им нужен лес. Я бы тебе вот что посоветовал: ты работник низовой, приезжаешь в облисполком и докладываешь заместителю Холявко Якову Лаверовичу (запиши, чтоб не забыть), что так и так, начали строить новую больницу, скажи: деревянную, рубим сруб, а леса доброго не хватает. Проси кубов двести, лишним не будет. Если скажет, что только сто, есть у него такая замашка, соглашайся, но предупреди, что через месяц снова придешь, потому что плахи на пол и потолок нужны будут. Он всем лесом командует, нажимай. Я бы и сам, но пойми, Ирина Николаевна, он меня уже боится, каждую неделю в дверь ломлюсь. Поняла?

Ирина кивнула, но тут же скороговоркой:

– Николай Петрович, я боюсь к такому начальству ходить. Кто я есть?

Хевролин засмеялся:

– Я тебе не зря начал пояснять с инициативы. Власти инициаторов почитают. Потом, Холявко перед красивыми женщинами млеет, ты там пошустрей, побойчей, он полтайги отдаст за твои улыбки. Понятно, что в разумных пределах, я же не намекаю на что-то дурное. А для благого дела почему бы глазки не построить, если они есть?

Ирина кивнула, будто Хевролин мог это видеть:

– Поняла, Николай Петрович, все записала, и про глазки тоже. Когда ехать?

– А вот с архитектором и добирайся до исполкома, я тебе машину дам до станции, а там поезд идет вечером, у каждого куста останавливается, зато в восемь утра ты уже в городе. Если что – звони, я завтра на месте.