Роман Новиков - Демон внутри

– Какой ядерного? Это склад существовал ещё до Прихода. Причём долго существовал. Там даже динамит ещё валялся, мы сами не понимали, за что жизни отдаём. Зачем нужно было охранять склад со старой взрывчаткой? Хорошо хоть ты командира образумил. В челюсть.

– Да уж, я ему её хоть не сломал?

– Нет, только рубанул его и всё.

– Ну, вот и хорошо. Завтра я уйду.

– А как же мы? Нам что снова подчиняться глупостям этого лейтенантишки? Он же просто велит остановиться посреди леса, разбить лагерь и защищать его! Он уверен, что сейчас важен каждый клочок земли! Что каждый метр нужно защитить и зачистить от демонов!

– А он ведь прав. Мне был мучительно больно отдавать этим тварям и склад, и дома, и вообще всю эту зону, всё это место… Но я понимаю, что, если бы я вас не увел, городок всё равно был бы захвачен, но на нем было бы на несколько десятков человеческих трупов больше…

– Спасибо что спас нас.

– Не за что.

– Пойдём, угощу тебя пивом.

– Нет, я наверное пойду спать.

– Какой спать? Веселье! Мы избавились от демонов!

– Завтра на вас снова нападут. Вам снова придётся драться.

– А вдруг мы завтра умрем? Все! Так может лучше жить сегодня, будто нас завтра убьют?

– Вполне резонно… ладно, пошли по пиву, а потом спать. Завтра в дорогу.

– А с парнем что делать? С собой возьмешь?

– Не знаю. Вряд ли. Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей… – не знаю чем кончился этот разговор, но в глазах помутнело, голоса всё отдалялись и отдалялись и я даже не заметил, что в какой-то момент провалился в омут сна.

.Раскрыв глаза, я приподнялся на постели и огляделся. Я лежал в одной из десяти раскладушек внутри небольшой палатки. Как только все эти раскладушки сюда уместились?! На остальных полевых койках спали раненые – одни с ожогами, другие с ранами от когтей. Некоторые спали тихо, кто-то громко храпел, один, наверняка сам того не зная, стонал от боли во сне. Интересно, какие им снятся сны? На лицах некоторых из моих соседей, даже во сне, обозначалась дикая мука. Если им что-то и снилось, то наверняка это были кошмары. Но, как не странно, у парня, стонавшего во сне, на лице была улыбка. Наверное, во сне он видит свой дом, свою маму, может быть жену с дочкой… Скорее всего, он их больше никогда не увидит – по закону подлости, если он и переживёт войну и она вдруг, по Божьей воле, закончится, скорее всего его семья уже На той стороне и он их никогда не обнимет и не расцелует. Большая удача видеть такие сны, когда твоё тело покрывают раны и ты одной ногой уже в могиле. Если он и выживет, то спасут его не врачи, не лекарства, не регулярные перевязки, а именно воспоминания о доме, мысли о родных и надежда на лучшее…

Я спустил ноги с раскладушки и пошёл на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом. В голове вертелась фраза охотника «Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей…". Мне же больше некуда идти. Идти с этими ребятами до ближайшего городка с надеждой отдохнуть там ещё хоть денек? Вернуться в таверну и продолжать конкурировать своим ремонтом с продавцом нового оружия? Я хочу пойти с ним, с Фреди. Принести хоть какую-то пользу людям… Всё равно себе уже помочь нечем. Родители давно умерли, а заводить свою семью бессмысленно – в мире, где не знаешь, доживёшь ли ты и твои близкие до завтра, проще всего жить одному, без лишних привязанностей.

Выйдя из палатки, я окинул взглядом окрестности. Всё тот же лог. Забавное совпадение, но лагерь был разбит как раз в том месте, где меня для маленькой беседы остановил Фреди. Я подошёл к спуску и присел на камень. Всё ещё падал пепел. Я был почти голым, но мне было всё равно. По телу, конечно, бегали мурашки, но по сравнению с возможным холодом смерти это был всего лишь лёгкий сквознячок. Я вспоминал прошедшие сутки. С ума сойти, четыре раза успел попрощаться с жизнью: когда стрелял Фреди, когда появился Ключник, когда летела последняя волна демонов, и когда в голову прилетел кирпич из взорванного склада. Вспоминая то, что я пережил, я всё больше понимал, как я люблю жизнь и как я не хочу с ней расставаться. Многие говорят: «Мне не страшна смерть!», – а когда старуха с косой приходит за ними, несчастные готовы на всё лишь бы ещё немножечко покоптить небо. Смерть не страшна лишь сумасшедшим. Когда человека, смертельно раненого в бою, покидают силы, в его глазах читаются тот же страх что и у труса, несмотря на то, что две минуты назад он просто мечтал о геройской смерти. Самоубийца всегда успевает передумать. Хорошо если до свершения непоправимого. Но подчас спрыгнувший с крыши понимает, какую ошибку он совершил уже в полете, отравившийся – когда чувствует, как яд достигает желудка и проникает всё глубже с каждым ударом сердца, пустивший себе кровь – когда вены уже порезаны и никакая перевязка не спасёт. Даже тот, что пускает себе пулю в висок, успевает передумать, когда пуля уже летит по стволу чтобы выбить стрелявшему мозги. Как можно лишить себя жизни – самого прекрасного и дорогого что у нас есть, после души?