Вера Каменская - Витязь специального назначения. В гостях хорошо, а дома нету…

Яростные порывы утробно гудящего ветра с сокрушающей силой били в стену. Дом жалобно поскрипывал под ударами шквального ветра, с улицы слышался треск ломаемых сучьев. Где-то, кажется, в бане, захлопал оторванный лист железа, звонко разлетелось стекло в одной из шипок окна веранды. С победным свистом ворвалась внутрь струя ветра с дождем, разметав легкие предметы и залив водой стол. По уцелевшим стеклам ливень стекал сплошным потоком.

Забыв обо всём, люди заворожено смотрели на вспыхивающие одна за другой и распарывающие тучи молнии – то желтые, то ослепительно-белые, то с каким-то зловещим фиолетовым оттенком. Свет их на миг выхватывал из темноты куски пейзажа. – вздыбленную крону сосны, раскорячившийся куст черноплодки с кипящими струями воды у корней. С крыши низвергался настоящий водопад. Картинки эти выглядели сюрреалистически, вызывая чувство, близкое к страху. Никто ничего не говорил, все заворожено наблюдали этот неожиданный приступ ярости, так некстати случившийся у Матушки-Природы.

Но вот, что-то стало меняться, – небо посветлело, чернильно-чёрные громовые тучи умчало вместе с ветром и стало ясно, что гроза выдохлась. Серые облака разбредались, как стадо беспризорных баранов, открывая глазам яркие звёзды. С неба ещё моросило, но это был уже просто дождик, без всякой запредельщины. Прилетевший ветерок угнал эти клочья и дождь прекратился совсем. В наступившей тиши было слышно, как с кустов и крыши падают капли, журчит сбегающая под уклон вода. Лица овевало прохладой. Дышалось легко, пахло озоном.

Вдали ещё были слышны раскаты уходящего грома, на горизонте мелькали всполохи молний, освещая его фиолетово-чёрную кайму. Замершая было деревня стала подавать признаки жизни. – робко гоготнули гуси, заблеяли овцы, протяжно замычала корова. Словно проверяя голос, неуверенно брехнула где-то собака, внеурочно заорал петух и, словно испугавшись собственной смелости, замолк.

Чиркнув зажигалкой, Слава глянул на наручные часы и присвистнул от удивления. – вся эта вакханалия, оказывается, длилась чуть больше десяти минут. Любой из них поклясться был готов, что не меньше часа. Вспыхнул потрескивая огонёк свечи, зажжённой хозяином, разогнав темноту по углами и привнёс в окружающее уюта. Когда же Борисыч хотел позвонить в аварийную службу энергетиков, он с удивлением обнаружил, что «иконки» антенны на дисплее мобильника нет. Остальные три телефона показали то же самое. Плюнув, вся компания решила, что утро вечера мудренее, и завалились спать.

…Акеле снился какой-то странный лес, к которому более всего подходило определение «сказочный». С огромных кедровых и сосновых стволов свисали лишайниковые бороды, сорвалась с места вспугнутая семейка косуль, мелькнув напоследок белым подхвостьем и скрылась в чаще. Небо почти не просвечивало между могучими кронами. По толстым ветвям, роняя хвою и всякий мусор, гналась за удирающей белкой хищная куница. Пахло чем-то теплым и прелым, пружинила под ногами вековая подстилка из веток и рыжей хвои.

Во рту пересохло, сухой язык царапал нёбо, очень хотелось пить, но он шел и шел, а никакого ручейка или озерца по дороге не попадалось. В самом начале, правда, попался маленький бочажок, но плевок на его поверхности и не подумал расплываться. – значит, вода для питья не годилась. Мысленно поблагодарив Деда 3 3 Дед – прозвище Кадочникова Алексея Алексеевича, мастера русского рукопашного боя, автор многих разработок по школе выживания. за науку, Акела двинулся дальше, забрасывая на ходу в рот чуть недозрелую бруснику, которой было под ногами просто тьма-тьмущая.

Почему-то он совсем не удивился, когда, выйдя к большому дому, стоящему посередине большой поляны, понял: Пришел! Это был именно дом, а не какая-нибудь избушка на курьих ножках. Добротный, массивный домина, сложенный из потемневших от времени массивных бревен. Забор из толстых плах, дубовые ворота, рядом такая же мощная дверь из дубовых досок.

А на двери желтела бронзовая ручка старинного звонка тех времен, когда электрических звонков еще не делали. Звонок звенел просто от чисто механического поворота ручки. Это устройство почему-то показалось очень неестественным и неуместным в этой обстановке, как если бы на брусчатке, запруженной каретами, ландо и прочими анахронизмами, вдруг проскользнула бы серебристая «Ауди».

Акела крутанул ручку. – звоночек тренькнул, за калиткой послышалась непонятная возня и сопение. Щелкнул запор и дверь легко, без скрипа распахнулась, открыв его взору поросший травою двор, высокое крыльцо и яблоню, тянущую отяжелевшие плодами ветви к окошку с распахнутыми ставнями. А под ней призёмистый стол из потемневших от времени и дождей плах. «И как только, эта яблонька зимой не вымерзает? – пришла в голову мысль.