Виктор Вержбицкий - Ветер полуночных снов. Серия - «Секреты жизни за гранью тьмы»

– Это вы следователь? Наша группа приехала на вызов…

– Да, это я вас сюда вызывал. Евгений Воропаев – старший следователь по этому делу.

– Старший оперативник, лейтенант, Алексей Кузнецов. И как продвигается дело?

– Хех! Успешно! Раскрыто убийство, дело уже можно закрывать. Заодно, в городе одной лавочкой наркоторговцев станет меньше…

– Ну, это хорошо! А зачем нас сюда вызвали?

– Так, пошли со мной в квартиру и я покажу вам целый чемодан вещественных улик, как раз для вашего отдела. Издалека привезли, в паспорте одного из убитых – московская прописка. И отпечатки на чемодане были только его.

– У меня скоро начнётся дежавю… – заключил Кузнецов, поднимаясь по лестнице. – Может быть, траву они привезли и издалека, но меня уже несколько раз в прошлом месяце вызывали по таким же делам… В октябре меня вызывали сначала на Свободу, потом на Советскую, а дальше на Луговую… Эти наркоманы видимо с каким-то осенним обострением! Убивают друг друга, дерутся за траву, а нам потом их просто убирать и сжигать эту дрянь.

– Как благородно с их стороны, самим очистить от себя улицы! – весело резонировал следователь.

Дальше, Кузнецов с помощниками аккуратно сложили в пакеты стеклянную трубку и всё, что оставалось в чемодане. После составления всех подписей, они готовились уходить, а на их место подоспела группа медицинских работников из морга.

Медики с хладнокровным спокойствием завернули трупы в большие чёрные мешки, уложили их на носилки и занесли в фургон. Когда все дела были сделаны, Воропаев с оперативниками запечатал квартиру и приготовился уезжать.

Выходя из подъезда, он обратил внимание на большую дворовую собаку, которая странно буравила его взглядом.

Она сидела в двенадцати метрах от них, под большим голым деревом. С виду обычная дворняга, правда большая. Чем-то она напоминала ему кавказскую овчарку. Коричневая, с темными пятнами собака смотрела на него уж больно осмысленным взглядом. Морда её была рассечена вертикальным багровым шрамом. С левой стороны её пасти стекала длинная струйка слюны. Она опустила голову в опавшие листья и стала сгребать их лапами, будто стараясь зарыться в них.

– Вот же любопытная тварь… – подумал Воропаев.

Следователь медленно залез своим грузным телом в милицейскую машину, после чего включил магнитолу, выискивая на радио годную музыку… На волне играла новая песня молодёжной группы «Вирус»: «Всё пройдёт, скоро всё пройдёт, подожди еще и знаешь, станет легче…». Воропаев усмехнулся:

– Ну, хоть одна годная песня за всё утро! – критично заключил он.

Милицейский УАЗ повернул за угол дома и уехал к себе в отдел…

Два последующих дня Олег чувствовал себя, как на иголках… Спалось ему плохо, он не высыпался, из больницы доносились кое-какие новости: что его мама лежала под капельницей в своей палате, но пока его к ней не пускали. Ему не хотелось тревожить её своими кошмарными сновидениями и мрачными предчувствиями…

После занятий, в четверг он отправился в кафедральный собор, который находился на улице Станиславского 58. Там он надеялся встретить священника, который крестил его в детстве… Отец с мамой не один раз брали Олега с собой, когда приезжали его навестить, ещё даже, когда они жили в посёлке Мержаново.

Собор, в котором проводил службы отец Афанасий, представлял собой высокое белое здание, с большим золотым куполом посередине, и такими же, но поменьше, вокруг него. Рядом с собором возвышалась ещё более высокая башня. Она была такой же белой, с куполом, и выполняла функции колокольни…

Олег вошёл внутрь, двигаясь к одной из дальних комнат, где обычно вёл службы отец Афанасий. Он застал священника беседующим с прихожанами, в тот самый момент, когда Афанасий заканчивал свой разговор с женщиной, стоявшей рядом с маленькой девочкой.

– Будьте здравы! Бог с вами! – закончил наконец отец Афанасий.

Священник был среднего роста, одетый в чёрную рясу, с большим серебряным крестом на груди, со спины у него развевалась такая же чёрная накидка. На голове он носил чёрный цилиндрический клобук, так распространённый у православных священников. Ему было уже за пятьдесят, его средней длины борода уже была покрыта сединой. Он обратил своё внимание на парня, после чего повернулся к нему и радостно развёл руками:

– Олежка! Мальчик мой! Как же я рад, что ты снова здесь! Пришёл навестить старого Афанасия?

Олег медленно подошёл к нему, на его лице застыло задумчивое печальное выражение: