Александра Треффер - Прогрессирующая шизофрения

– Не думаю, – качнул головой Гергени. – Я планировал полностью уничтожить человечество.

И обратился к мальчику:

– А ты уверен, что именно я?

Подросток замялся:

– Нет. Вероятно, это лишь похожий на тебя жатир. Очень жестокий. Он убил своего отца и держит в заточении собственную мать.

– А как её имя? – поинтересовался Николай.

– Юлия…

Эвгасты и люди ахнули, а Гергени, побледнев, вскочил.

– Бог мой! – воскликнул шокированный Дмитрий. – Но тогда, значит, это….

– Наргон, – подавленно сказал жатир, – наш с Юлей сын и наследник.

– Нет, – покачал головой Кирос, – его зовут… звали Гудрисом.

Гергени рухнул в кресло. Закрыв глаза, он мысленно вызвал жену, и через полчаса, прошедших в мрачном молчании, дверь открылась и появилась Юлия. Она остановилась на пороге, вопросительно глядя на мужа.

– Юленька, – чуть слышно произнёс тот, – нам надо поговорить.

Выслушав новости, та задумалась.

– Похоже, Ника и Дима побывали в будущем, – сказала она потом, – и мне очень не нравится то, что они там увидели.

– Думаешь, нас закинуло туда, чтобы мы что-то изменили здесь?

– Уверена.

– Но почему Гудрис? – спросил Гергени. – Ведь наследует Землю Наргон.

Юля повернулась к нему.

– Он должен был остаться единственным, но… я просчиталась и снова забеременела….

– Нет! – испуганно выкрикнул Гергени, вытирая внезапно выступивший пот.

И, помолчав, добавил:

– Никогда бы не подумал, что меня расстроит это известие.

Юля кивнула:

– Я сразу поняла, что появление на свет второго ребёнка создаст проблемы, но чтобы такие…

Разведя руками, она села.

– Вы должны рассказать о произошедшем, – обратилась она к гостям. – Зная подробности, нам будет проще принять меры и предотвратить бедствие.

– Хорошо, – сказала Ника. – Начну с того, что когда я открыла глаза, то решила, что нахожусь…

Осмотревшись, я подумала, что вижу дурной сон. На многие километры вокруг тянулась бескрайняя пустыня, а прямо перед нами высилось покорёженное здание, ранее состоявшее из стекла и бетона. Огромные окна его зияли пустотой, а прочный костяк изъязвляли пробоины величиной с голову взрослого человека. Неподалёку валялись обломки автомобилей всех мастей – от легковушек до грузовиков. Трупов я не увидела, что несколько меня успокоило. Муж тоже проснулся и сидел, безразлично глядя на окружающий нас хаос. Кажется, он ещё не понял, что не спит. Я тронула его за плечо.

– Дим, – прошептала я, – мы куда-то переместились.

Он посмотрел на меня, и в глазах появилось понимание. Отбросив захваченное из нашей реальности одеяло, мы вскочили, но, сообразив, что почти обнажена, я подобрала его и накинула на плечи.

Послышались голоса. Мы кинулись к разрушенному дому, чтобы укрыться, но добежать не успели. Нас окружили десятка полтора странно одетых всадников, командовал которыми высокий мужчина с неприятным лицом. Он что-то крикнул на казавшемся знакомым, но одновременно непонятном языке, и двое, спрыгнув с коней, ринулись к Диме. Тот выглядел спокойным, но я-то знала, что внутри него дрожит каждая жилка и напружинивается каждая мышца, готовя тело к броску.

Всё произошло очень быстро, нападающие даже не успели сообразить, что к чему, как оба мёртвые или без сознания валялись на земле. По приказу начальника на мужа набросились ещё четверо, и их постигла та же участь. Тогда остальные подняли лошадей на дыбы с намерением затоптать строптивца. Но тот ловко увёртывался, успевая при этом бросать в наездников подобранные с земли камни. Сбив троих и расчистив путь к зданию, Дима крикнул:

– Ника, беги!

Я послушалась, понимая, что, оставшись на поле боя, буду только мешать, но скрыться мне не удалось. Развернув коня, командир поскакал вслед, на ходу извлекая из ножен шпагу. Остановившись, я повернулась, чтобы встретить опасность, и тут произошло непоправимое. Следя за мной, Дима отвлёкся и, получив удар копытом по голове, рухнул на землю. Он пытался подняться, когда мой преследователь, соскочив с лошади, сделал выпад. Мне повезло, я увернулась от стальной смерти и, зажав клинок подмышкой, рывком выдернула его из рук убийцы. Острый кончик царапнул тело, и одеяло, как тога завязанное на плече, окрасилось кровью.

Притворно застонав, я упала и закрыла глаза. Я слышала отчаянный крик мужа, топот копыт, но не пошевелилась. И только когда торжествующий победитель склонился надо мной, чтобы забрать оружие, ожила, очень удивив врага, и пронзила его насквозь.