Шуния: Дом, где живет эйфория

У Константина было любимое место в читальном зале, который, тоже не был похож на обычный читальный зал, так как там отсутствовали письменные столы и сиденья были мягкими. Точнее, любимых места два – под красной домашней розой и под декоративной пальмой. Обычно их никто не занимал, они будто бы ждали своего постоянного посетителя.

Медленно проходя по Пушкинской, Константин дошел до вокзала. В воздухе запахло креозотом. Константин никуда не собирался уезжать, ему просто захотелось побыть на вокзале. Он чувствовал предвкушение путешествия в свою новую, только что начавшуюся, жизнь. Никогда ему не приходилось сидеть на вокзале просто так. Он не ждал поезда и не готовился к отъезду. Он ощущал, как течет жизнь. Вокзал – довольно многолюдное место. Здесь никогда не бывает пусто. Одни люди уходят, другие приходят. Кто-то уезжает, кто-то приезжает. На вокзале человек всегда в толпе и в то же время сам по себе. Здесь легче всего затеряться. Хочешь скрыться – иди в толпу. Но сегодня у Константина не было такого желания. Ему хотелось почувствовать дух новой жизни – дух свободы. Открыть дверь для нового путешествия. Именно поэтому он и пришел сюда, на вокзал, откуда начинаются все путешествия.

Человек, который умер два дня назад, внезапно увидел перед собой новый путь. Было бы правильнее сказать, он только сейчас начал жить, не просто дышать и передвигаться, а жить по-настоящему: чувствовать, ощущать, впускать в себя жизнь. Началось новое путешествие, от которого захватывало дух.

Объявили прибытие поезда. На вокзале появились новые люди. Из толпы выделялась одна девушка. В ее глазах отражалась вся вселенная – с печалями и радостью, тайной и невероятностью, удивлением и непредсказуемостью. Этот взгляд невозможно было забыть. В нем столько жизни и динамики! Он заражал своим настроением всех, кто смог заглянуть в эти глаза.

Девушка стояла посреди зала с небольшой сумкой на плече. На полу стоял пузатый чемоданчик с небольшим ярким пакетом. По замешательству девушки было видно, что она только сошла с поезда и пока не знала, куда ей податься.

Незнакомка привлекала взгляды окружающих своей яркостью, но не той яркостью, которая проявляется внешне, хотя девушка была весьма интересной и даже красивой, а внутренней яркостью, отражающей духовный мир человека. Приезжая не была похожа на тех представительниц гламура, у которых на тщательное нанесение макияжа уходит полдня, не меньше, а остальные полдня – на выбор платья из гардероба. На девушке были джинсы и оранжевая легкая майка, ни грамма косметики, и все же смотрелась она незаурядно. Лицу еще большую выразительность придавал смуглый цвет кожи. Густые слегка волнистые волосы развевались на сквозняке.

«Наверное, она не здешняя, – подумал Константин, – все с живым интересом разглядывает, в глазах искорки».

Он перевел взгляд на других людей, сидящих на вокзале в ожидании поезда. Кто-то спал, другие вяло посматривали по сторонам от нечего делать. Некоторые уставились в газеты, периодически зевая, были и такие, которые ходили от окна к окну в надежде, что поезд вот-вот прибудет. В общем, каждый убивал время, как мог. Всех этих людей сближало лишь одно: скука. Их здесь-то и не было. Они пребывали в своих мирах, они спали (в прямом и в переносном смысле слова) и были далеко от того места, в котором находились.

Константин вспомнил, как он сам жил до сегодняшнего дня. Он делал то же самое. Находился в одном месте, а думал о другом, не замечая жизни вокруг. Он был мертвецом до смерти, лишь после смерти возродился, как это ни странно.

В глазах приезжей можно было увидеть многое, но точно не скуку и отсутствие интереса к жизни. Этим она и отличалась от большинства людей, находящихся на вокзале, впрочем, не только на вокзале.

Константину стало неудобно от того, что он долго пялится на незнакомку, поэтому он решил пройтись по залу ожидания.

За окном виднелись только что прибывшие поезда. Вдруг у Константина возникло совершенно абсурдное, ничем необъяснимое желание выбежать на перрон и сесть в поезд. Неважно, куда он следует. Вопросы «зачем», «куда», «почему отпали. Они остались в прошлой жизни, где было все запрограммировано, систематично и правильно. Прагматично, банально и скучно. Та, прошлая жизнь отдавала мертвечиной. В ней не было непосредственности, динамики, огня, непредсказуемости. В ней не было самого главного – жизни.

Не раздумывая, Константин бросился бежать со всех ног к поезду. Он несся, как угорелый. Со стороны он производил впечатление человека, одержимого навязчивой идеей. Наверное, так оно и было. Захотелось совершить нелепый поступок. Он жаждал спонтанности и естественности. Наконец-то он начал жить и открыл свое сердце для жизни! Плевать было на то, что смотрелся он смешно и нелепо. Человек, серьезный и деловой, вчера занимавшийся бизнесом, сегодня ведет себя, как ребенок – невинно, искренно и непосредственно. Сколько же времени он потерял, настраивая себя на серьезный лад.