Александр Калмыков: Взлетают против ветра. Повесть

Мужчина мельком взглянул на вошедшего парня, но ничего не сказал, продолжая своё занятие.

Постояв ещё с минуту в дверном проходе, Александр решил подойти к этому человеку и расспросить его о гимнастах.

– Очевидно, это тренер какой-нибудь команды, – подумал Александр. – Он, наверное, всё про всех знает. Узнаю у него, когда здесь тренируются гимнасты авиационного института.

С этими мыслями Александр сделал несколько шагов к мужчине, благо тот сидел неподалёку от входа в спортзал.

Прервав своё занятие, мужчина поднял глаза на Александра, когда тот приблизился к нему. Молча, он осмотрел юношу с ног до головы, ожидая, очевидно, вопросов с его стороны.

– Здравствуйте! – решительно произнёс Александр, глядя прямо в голубые глаза мужчины.

– Здравствуй! – спокойно ответил мужчина, кивнув при этом головой.

– Я зашёл узнать о команде гимнастов авиационного института, – продолжил говорить Александр. – Вы не знаете, когда они тренируются? В какие дни? В какие часы?

При этих словах Александра у мужчины вопросительно взметнулись брови, а выражение лица стало удивлённым.

– А, ты, что, гимнаст?

– Да! – утвердительно сказал Александр. – Только я не здешний. Я поступил на первый курс авиационного института и хочу продолжить тренировки.

После слов Александра мужчина отложил в сторону свои бумаги и, заметно оживившись, стукнул ладонью по скамейке, приглашая юношу, таким образом, присесть рядом с ним.

– Ну-ка, садись, – сказал мужчина. – Ты сегодня удачно зашёл сюда. Я тренер команды гимнастов авиационного института. И, к тому же, я старший преподаватель кафедры физвоспитания. Звать меня Владимир Алексеевич. А фамилия моя, Кульков. Давай, расскажи о себе. Кто ты? Что ты? Откуда? На какой факультет поступил?

Александр рассказал тренеру всё о себе. История его поступления в институт вызвала бурю негодования у Владимира Алексеевича.

– Почему ты не разыскал меня до вступительных экзаменов? – возмущался тренер. – У меня жена работала в приёмной комиссии. Я помог бы тебе поступить на дневное отделение!

Тренер искренне и откровенно сокрушался.

– А, может быть, ты переведёшься кандидатом на дневное отделение? – продолжал говорить Владимир Алексеевич. – Ты, подумай! Я завтра же поговорю с деканом третьего факультета. Мы с Нападовым в хороших отношениях. Подумай!

Но Александр думать об этом не хотел. Он не знал, кто такой Нападов, но то, что можно перевестись с вечернего отделения на дневное отделение института, он знал. Ему не нравилось одно обстоятельство такого перевода. Если на экзаменах в сессии кандидат получает всего одну «двойку», а не три «двойки», как нормальные студенты, то такой кандидат отчисляется из института сразу. Так, по крайней мере, ему рассказывали ребята в общежитии. А это его не устраивало изначально. Срабатывал инстинкт самосохранения. Ну, и третий факультет – это факультет эксплуатации самолётов и авиадвигателей. Поэтому, третий факультет не для него. Он конструктор, а стало быть, должен учиться, пусть даже на вечернем факультете, но по специальности «самолётостроение».

Познакомившись, таким образом, с новым для себя тренером, Александр решил продолжить спортивные тренировки. Благо, они были днём и не мешали его вечерней учёбе.

Определив свой жизненный путь, Александр обо всём написал домой родителям и своей любимой. Он с каждым днём скучал по ней всё больше и больше. Неожиданно для Лилии, прекратив писать ей письма, он и не подозревал, что этим обидел девушку. Он даже не представлял себе, как ей было плохо без него. Особенно плохо было ей, когда она вернулась после отдыха в Боровухе домой в Бахкент, не увидев его ещё раз в Куйбышеве на обратном пути из Белоруссии. Родной город стал для неё пустым и скучным без него. В голову лезли всякие мысли, от которых становилось обидно и грустно.

Такие же чувства начал испытывать и Александр, когда все волнения поступления в институт остались позади.

– Здравствуй моя любимая, моя единственная, моя родненькая, моя маленькая, моя сладенькая, моя дорогая, моя золотая, моё солнышко, мой зайчик, моя прелесть, моя радость, моё счастье, моя Лилечка! Обнимаю тебя сильно, сильно, сильно, сильно, присильно и крепко, крепко, крепко, крепко, прикрепко целую всю, всю, всю!…

Этими словами начинались все его ежедневные письма к ней в далёкий Бахкент.

Написав письмо Лилии, он словно побывал рядом и поговорил с ней. На душе от этого становилось легче и спокойнее.