Светлана Бестужева-Лада: Подмененный император. Альтернативная история

Как-то на ночном дежурстве Петру попалась забытая кем-то замусоленная книга Пикуля «Слово и дело». От скуки он ее прочел, даже с некоторым интересом, а на память никогда не жаловался. Был такой император-юнец в русской истории, один-единственный, но был. Пётр Второй Алексеевич, унаследовавший трон после супруги своего великого деда – Петра Первого. Блондинчик, в меру субтильный, большой охотник до выпивки и до баб. Тот еще персонаж, между прочим.

Умер глупо: простудился на охоте, а потом еще где-то оспу подцепил. Лечиться правильно не желал – ну и не вылечился. Дважды был обручен с девицами старше себя – Марией Меньшиковой и Екатериной Долгорукой. До свадьбы дело так и не дошло, обе «государыни-невесты» сгинули в сибирской ссылке. Жалко, конечно, девчушек…

Стоп. Это все его домыслы, построенные исключительно на золотом ночном горшке и квасе. Все может быть не так, не там, и не тот. Хоть бы пришел кто-нибудь, что ли, хоть какие-то сведения бы получить можно было бы. Интересно, во сколько у них тут подъем?

Чтобы отвлечься, Пётр скинул дурацкую ночную сорочку и голышом попытался проделать самые простые упражнения из своей обычной утренней зарядки. Дыхалки хватило ровно на пять минут, а руки и ноги дрожали так, как будто он отмахал двадцать километров в полной выкладке по пересеченной местности. Вот ведь невезуха – до чего хлипкий мальчонка оказался. Как же он охотился, интересно? Про женщин – вообще молчок.

Наконец, Пётр отдышался после так называемой гимнастики и стал разыскивать, во что бы одеться. Голышом шариться было как-то некомфортно, а ночная рубашка с кружевами вызывала у него чувство глубокого и непреодолимого отвращения. Увы, его поиски успехом не увенчались и отвращение пришлось все-таки преодолеть.

«Ну, и долго этот цирк с конями будет продолжаться? – мрачно подумал Пётр, усевшись с ногами на кровать и обхватив руками коленки. – Жрать, между прочим, охота. Интересно, тут у них завтрак полагается в постель или куда-то надо еще идти? Времени-то почти семь часов…»

Как бы в ответ на его мысли часы прозвонили семь раз и на последнем ударе дверь начала приоткрываться. Пётр замер, боясь шелохнуться.

В комнату бочком просочилась фигура невысокого полноватого мужика средних лет в белом завитом парике и какой-то диковиной одежде: штаны до колен, на ногах – чулки и туфли с пряжками, одет в какой-то пиджак типа камзола. Кто таков?

– Изволили проснуться, ваше императорское величество? – сладким голосом произнес посетитель. – Что-то раненько вы сегодня. Головка беспокоит?

Слава Богу, говорил он по-русски.

– Беспокоит, – мрачно ответил Пётр. – И не только головка. Кстати, с ней-то что?

– Изволили запамятовать, государь Петр Алексеевич?

– Изволил. Я вообще ничего не помню.

– Лошадь-то понесла, когда вы с младшим Меньшиковым гонки устроили. Ну и ваше величество не усидели в седле-то. Слава Богу, легчайше отделались, там рядышком здоровый валун валялся. Вот ежели бы об него…

«Значит, я просчитал верно, – подумал Пётр. – Отрок-император, твою же дивизию! Что же мне теперь, перед Меньшиковым на задних лапках ходить, да потом еще с его дочкой обручаться? Вот это вряд ли…»

– Ты-то кто? – довольно грубо спросил он.

Круглое лицо посетителя омрачилось неподдельной печалью.

– И меня забыли, Пётр Алексеевич, светик наш? Ой, беда! Андрей Иванович я, Остерман, воспитатель ваш.

Это была хорошая новость. Остерман, кажется, был единственным человеком в этом гадюшнике, искренне привязанным к юному императору.

– Теперь вспомнил. Андрей Иванович, а почему я такой грязный?

Глаза Остермана расширились от изумления.

– Так ведь… ваше императорское величество… мытье-то не особенно жалуете… Ругаться изволите, ежели предлагают. Гневаетесь даже сильно.

Ну, это, по крайней мере, естественно. Ни один нормальный мальчишка мыться не любит. Только придется привычки менять, Петруша, негоже, чтобы от императора козлом несло.

– Больше не буду гневаться, Андрей Иванович. Наоборот: распорядись, чтобы мне в спа… в опочивальню каждое утро ставили ведро ледяной воды и таз. Как Александру Македонскому.

– Слушаюсь, – поклонился совершенно опешивший Андрей Иванович. – Только ваше императорское величество сегодня переезжать собирались…

– Куда еще?

– Так Светлейший приказал, чтобы вы у него проживали…

– Светлейший – это кто? – холодно осведомился Пётр, хотя и сам примерно догадывался.