Наталья Захарова: Вопросы мастеру

Послышались шаги, за ними шелест одеяний, девушка вдохнула воздуха полную грудь и замерла… Как она и предполагала, вошел отец. Вошел и остановился в дверях.

– Что ты натворила! – послышался его шепот. – Что ты натворила! Ты разбила жизнь, судьбу! Целую жизнь! Ты понимаешь?

– Мне очень жаль!

– Не сомневаюсь! Мне тоже жаль! – он вскинул руку в сторону мяча и тот послушно исчез, разлетелся на мелкие частицы.

– Нет, отец! – Видя, как «друг» превращается в пыль, девушка расплакалась.

– Ты слышала это? – мужчина схватил дочь за плечи и сильно встряхнул, словно куклу.

– Что? – она виновато подняла на него заплаканные глаза, в глубине которых он увидел положительный ответ на свой вопрос.

В ее зеленых глазах зарождалась чернота. Плохой знак. Смертельный знак. Конечно же, она все слышала, хоть и недолго, иначе чернота расплылась бы по всей роговице…

– Что же теперь будет? Я стану такой, как ты? – словно прочитала она его мысли.

Мастер молчал, обдумывая, что же стоит рассказать дочери сейчас, а что нет? Необычно было чувствовать сейчас целый шквал эмоций, после стольких лет служения мастерству сложения судеб. Оказалось, что он все еще может чувствовать и переживать. А ведь на его шее уже много лет висел кулон, дарящий своему носителю безразличие!

Этот кулон он сам выбрал когда-то, по совету своего отца. Правда, в молодые годы любовь и надежда привлекали его больше, но именно сейчас пришло осознание того, что много лет назад выбор был сделан правильный. Ведь именно безразличие- лекарство от всех переживаний, связанных с его обязанностями. Любовь же и надежда приносят только страдания своим носителям.

– Собери все! Все, до крошки! Нельзя терять ни минуты. А мне надо поговорить с твоей матерью, – приказал Мастер и удалился.

Энж, так звали девушку, после упоминания о матери, испытала приступ отчаяния, вспомнив, сколько же раз за последнее время заставляла ее переживать за себя.

Сколько Энж себя помнила неприятности так и сыпались одна за другой на ее голову, как ни старалась она их избежать. Следуя советам матери, она изменяла случайности: шла туда, куда не должна была по сути, занималась тем, чем минуту назад не планировала… «Будь хитрее. Все ждет того, что ты что-то сделаешь не так, готовит ловушки, а ты передумывай в последний момент. Меняй настроение, обстоятельства. Будь непредсказуема. И тогда неприятности не будут знать, где поджидать тебя. Будь быстрее их, доченька, живи. И пусть сначала все не получается, не отчаивайся», – учила ее мать, а Энж, словно назло, каждый день преподносила ей все больше неприятностей, сама того не желая.

Собирая осколки чьей-то жизни, Энж была полна раскаянья и страха, ведь все на этот раз было настолько хуже ее обычных неудач, что грозило большими переменами, а может даже гибелью.

Сложный разговор состоялся вскоре после происшествия. Семейство Энж собралось на кухне за круглым столом, за которым собиралось каждый вечер. Ужин в семействе Энж всегда был чем-то священным, чем-то большим, чем просто традиция. Каждый член семейства делился за ужином своим собственным восприятием мира за день, но когда очередь доходила до рассказа отца, тот ограничивался лишь парой слов, и все за столом понимали, что он молчит не из-за того, что ему нечего рассказать. Наоборот, он молчал потому, что каждый его день хранил в себе столько, что не расскажешь за ужином.

Отец всегда казался нереальным, невозможным и… представлял собой целый мир волшебства для Энж. Пару раз после ужина, в те нередкие разы, когда он задерживался ненадолго в их доме и слушал рассказы жены о детях, Энж, несмотря на протесты матери, освободившись от ее удерживаний благодаря своей природной изворотливости, залезала к нему на колени, надеясь на то, что уж ей то он расскажет пару историй из тех, что видит в судьбах! Но отец всегда лишь улыбался, целовал ее в лоб и уходил. Энж тогда все додумывала сама. Борясь со сном, дождавшись, когда в комнате наступит тишина, смолкнут нескончаемые детские разговоры, она погружалась в свой собственный мир, фантазия рисовала ей новую историю, либо продолжала старую, не законченную еще вчера.

В этот вечер за столом как обычно была вся семья- мать, отец, братья и сестры, но той атмосферы, что ранее, не было и в помине. От этого стол казался просто огромным, а все члены семьи дальше, чем обычно- словно на другом конце Вселенной.

Первым взял слово отец:

– Хочу сообщить вам, что сегодня с вашей сестрой случилось непоправимое.