Альберт Громов - Смена климата. Утопически-депрессивный гнобизм

Следом за Типуном, не обращая внимания на обедавший неподалеку трудовой класс, в фельдшерский пункт зашел Никита Краснов. В руках он держал луговое соцветие трав, собранное руками поселкового мальчика Марика, случайно пойманного на дороге, так как самому Краснову не подобало прилюдно собирать цветы. Военная выправка и аристократические манеры были скопированы им в детстве у одного известного партийного лидера и теперь могли пригодиться в общении с красивой девушкой. Татьяне Сергеевне Никита Краснов нравился, поэтому он ходил в медпункт каждый день. Раньше он прикидывался, будто бы был больной, а потом стал ходить регулярно, как к себе домой. В эти часы во время свидания на дверях вывешивалась табличка о тридцатиминутном проветривании, и этого хватало, чтобы удовлетворить обоюдные желания в стерильных условиях любящих друг друга людей. Погореловцы все знали про любовные дела председателя и фельдшера, но ничего новее, чем сам факт добавить не мог. Селу нужна была здоровая власть и доступная медицина, а гражданское право на личную жизнь никто не отменял, оно было у каждого.

Представители крестьянской трудовой силы не только поедали свой провиант, но и все-все замечали вокруг, например, как товарищ Краснов заскочил по ступенькам с цветами к медичке. К этому времени у народа назрел вопрос по поводу последних слухов. Подойдя к медпункту и прочитав на дверях табличку «Не входить. Кварцевание 1 час», они решили не ломиться в двери, а подождать во дворе. Прошел час. Двери медпункта открылись, на пороге появился товарищ Краснов без цветов и слегка уставший, которого тут же окружили сытые работники колхоза вместе с председателем колхоза Поповым. Они наперебой стали галдеть, задавая Краснову неадекватные вопросы, пока он возвышался над всеми, стоя на ступеньках. Похоже, Краснов оказался последним, кто узнал новость о смене климата, от чего он очень удивился и назначил внеочередное собрание в клубе завтра вечером.

Все знали, что на работу ты можешь не пойти, а на общее собрание колхозников быть обязан, хоть приползти на карачках. Вел его, как всегда, председатель колхоза Иван Михайлович Попов и непробиваемый монопартиец, а также убежденный материалист председатель местной партийной ячейки товарищ Никита Краснов. По традиции вначале, обсуждали трудовые успехи, потом брали шефство над тунеядцами и штрафниками. Думали, куда поломанный инвентарь списывать и прочую чепуху. В конце собрания, когда удостоверились об отсутствия вопросов, председатель колхоза Иван Михайлович намекнул собравшимся о беспокойных слухах. Дед Типун встал и рассказал, чего говорят в поселке о смене климата и о чем не было сказано на собрании, но стоило бы обсудить прилюдно, пока все собрались. Сказал и тихонько сел. Народ сначала заулыбался, потом загудел, наконец, завелся, как мотор с полуоборота, и понеслось бурное обсуждение вперемешку с откровенной словесной бранью. Рядом с Типуном сидел мужичок по прозвищу Патлатый. Звали его потому, что он слишком волосатым был как головой, так и всем телом, патлы длинные отращивал и вовремя не стригся, как все нормальные люди это делают.

– Ну, ты, дед Типун и жахнул, как в лужу дунул, теперь попробуй-ка домой уйди. Хотел еще в огороде покопаться, пчел посмотреть, пожрать вовремя, а теперь такая свистопляска надолго затянется, – громко и с досадой сказал сосед по прозвищу Патлатый, тоскливо взглянул в лицо и махнул рукой.

– Ты, Патлатый, пургу не гони, вишь, как эта тема интересна народу. О смене климата все говорят, а никто толком ничего не знает, даже товарищ Краснов не знает, а я все знаю. Погоди, вот наговорятся, потом встану и все скажу. – Тихим голосом успокоил его дед Типун.

Товарищ Никита Краснов, хоть и был молод, но умел держать себя по взрослому, не как его сверстники. В местных поселениях явился он из неоткуда, словно свалился с небес, поэтому Типун его уважал, как может марсианина уважать землянин. Выглядел он морально устойчивым и уверенным человеком, но был сыроват в познаниях общих наук. Партия научила его жить по правилам, показала ему границы власти, направила к горизонтам будущего и в результате успешной аттестации поставила управлять умами в небольшое сельское поселение. Был у товарища Краснова один единственный недостаток. Он не умел быть самостоятельным, поэтому свои задачи вешал на ответственных лиц, а потом с них и спрашивал. Так обычно поступают малые дети, которые своими проблемами озабочивают окружающих взрослых людей. Люди говорили, что без сопровождения не мог до нужника сходить и сравнивали его с Типуном. Мол, ему тоже, как и деду Типуну, еще кто-нибудь живой нужен для развития мыслительного процесса. Да, надо признать, в этом-то они были похожи.